И еще в подвале были зарыты трупы, а Риклер о них не обмолвился ни единым словом.
Сначала Тодд этому даже обрадовался. Пусть полицейские потопчутся на месте, а он за это время соберется с мыслями и продумает до мелочей версию, которой будет придерживаться.
Следы земли на одежде, появившиеся, когда он закапывал труп, его не беспокоили – он все постирал той же ночью, а потом высушил феном, прекрасно понимая, что Дюссандер мог умереть, и тогда заявятся полицейские. Старик не раз повторял, что осторожность излишней не бывает.
Но постепенно до него дошло, что радоваться рано. Погода стояла теплая, а в такие дни запах в подвале усиливался. Когда Тодд был в доме последний раз, запах чувствовался довольно сильно. Наверняка полицейские заинтересовались его происхождением и нашли источник. Тогда почему Риклер об этом не обмолвился ни словом? Готовил неприятный сюрприз? А если Риклер готовил Тодду неприятные сюрпризы, значит, он попал под подозрение.
Тодд посмотрел на вырезку и увидел, что Калоша Эд отвернулся и смотрел на улицу, хотя там ничего особенного не происходило. Риклер мог подозревать сколько угодно, но, кроме подозрений, у него ничего не было.
Если, конечно, не появятся новые факты, свидетельствующие об особых отношениях Тодда и старика.
Именно такие факты мог предоставить Калоша Эд.
Нелепый человек в дурацких кедах. А нелепые люди не заслуживали права на жизнь. Тодд дотронулся до ствола винтовки.
Да, Калоша Эд был недостающим звеном в полицейском расследовании. Копы никогда не смогут доказать, что Тодд был пособником Дюссандера в одном из убийств. Но если Калоша Эд даст показания, они могут доказать сговор. И что тогда? На этом все и закончится? Вряд ли! Полицейские возьмут выпускную фотографию Тодда и начнут показывать бродягам. Вряд ли, конечно, они всерьез будут на что-то рассчитывать, но такой возможности Риклер ни за что не упустит. Если причастность Тодда к одной группе убийств доказать нельзя, может, удастся связать его с другими преступлениями.
А что потом? Потом суд.
Отец, понятно, наймет лучших адвокатов. И Тодда вытащат. Потому что все улики косвенные. А на жюри присяжных он сумеет произвести благоприятное впечатление. Но жизнь его все
равно пойдет под откос. О нем напишут в газетах, вытащат на свет Божий все грязное белье, как полуразложившиеся трупы из подвала Дюссандера.
– Человек на фотографии и человек, который пришел ко мне в кабинет, когда ты учился в девятом классе, – одно и то же лицо, – неожиданно произнес Эд, поворачиваясь к Тодду. – Он выдал себя за твоего деда. Теперь выясняется, что он – военный преступник.
– Да, – подтвердил Тодд. Его лицо странным образом изменилось: из него словно ушла жизнь, черты застыли в холодной маске бездушного манекена.
– Как это могло случиться? – спросил Эд. Судя по всему, он хотел, чтобы вопрос прозвучал строго и требовательно, но вышло совсем иначе: жалобно и даже с обидой: – Как это могло случиться, Тодд?
– Одно потянуло за собой другое, – ответил он и взял «винчестер». – Вот так все и вышло. Сначала одно… а потом другое. – Он снял винтовку с предохранителя и навел на Эда. – Глупо, конечно, но все получилось именно так.
– Тодд?! – Глаза Эда расширились, и он попятился. – Тодд! Ты же не станешь… пожалуйста, Тодд. Давай погово…
– Поговоришь на том свете с проклятым фрицем! – ответил Тодд и нажал на спусковой крючок.
В душной полуденной тишине прогремел выстрел. Эда отбросило к машине, и он, пытаясь устоять на ногах, уцепился за дворник, сорвав его с держателя. Эд в недоумении опустил глаза: на голубой водолазке расползалось пятно крови. Выпустив из рук дворник, он перевел взгляд на Тодда и прошептал:
– Норма…
ebooksa