Четыре сезона

– Этот болван поверил всему.

Тодд вздохнул с облегчением.

Но прежде чем он сумел что-то сказать, Дюссандер добавил:

– Он хотел отправить твоих родителей на консультации к своему другу в службу доверия. Даже настаивал на этом.

– Господи! А ты… ты – что?

– Пришлось импровизировать, – ответил старик. – Совсем как той девочке из сказки, где требовалось проявить смекалку. Я всегда умел быстро соображать. Пообещал, что твои родители отправятся к психологу, если тебе выставят неуд хотя бы по одному предмету за половину четверти.

Тодд побледнел.

– Да ты что?! – закричал он. – Я уже завалил в этой четверти две контрольные по алгебре и одну по истории! – На бледном лице проступили капельки пота. – Сегодня был тест по французскому, и я с ним тоже не справился… Точно не справился! Я не мог ни о чем думать, кроме как об этом проклятом Эде и о том, удастся ли тебе с ним разобраться. Да уж, ты разобрал-

ся, нечего сказать! – Он горько усмехнулся. – Обойтись без неудов? Да у меня их будет пять или шесть!

– Это максимум, что я мог сделать, не вызвав подозрений, – пояснил Дюссандер. – Каким бы болваном ни был этот Френч, он выполняет свою работу. А тебе придется выполнить свою.

– Это как? – Лицо Тодда перекосилось от злобы, а голос срывался.

– Займешься учебой. В предстоящий месяц тебе придется пахать как рабу на галерах. Мало того, в понедельник ты подойдешь к каждому учителю и скажешь, что тебе стыдно и что ты берешься за ум. Ты…

– Это невозможно, – сказал Тодд. – Ты не понимаешь. Это просто нереально! Я отстал по естествознанию и истории недель на пять. А по алгебре вообще на десять!

– Тем не менее, – отозвался Дюссандер, наливая себе еще виски.

– Считаешь себя самым умным, да? – закричал Тодд. – Ты не можешь мне приказывать! Время, когда ты командовал, давно прошло! Это понятно? Он вдруг перешел на издевательский шепот: – А воевать теперь тебе по силам только с насекомыми и грызунами! Ты лишь больной старик, который только и может, что портить воздух да мочиться в постели!

– Заткнись и слушай, мерзавец! – оборвал его Дюссандер.

Тодд только дернул головой.

– До сегодняшнего дня, – продолжил старик, понизив голос, – ты еще мог, хотя бы чисто теоретически, выдать меня и выйти сухим из воды. Не думаю, что при твоих расшатанных нервах у тебя бы это получилось, но все-таки. Однако сейчас все изменилось. Сегодня я выступил в роли твоего дедушки, некоего Виктора Боудена. И никто не усомнится, что поступить так я мог только при твоем… – как это называется? – потворстве. Если это выйдет наружу, ты уже ни за что не отмоешься. И у тебя не будет никаких оправданий. Сегодня я об этом позаботился.

– Я хочу…

– Он хочет! Хочет! – взревел Дюссандер. – Да кого волнует, что ты хочешь? Меня тошнит от твоих желаний – наплевать