— На дачу, что ли?
— Это не то чтобы дача, так, типа сарайчика. Там он и живет с тех пор, а сам то и дело ко мне таскается, жрать-то надо. Вот он ходит, деньги клянчит.
— Угу, а ты даешь, потому что боишься, что он к папаше пойдет и тот, чтобы не позориться, отрежет ему кусок твоего пирога.
— А тебе какое дело? — вызверился на Ингу Валера.
— Никакого, — согласилась она. — А фамилия у твоего Серого какая?
— Данциг он, Сергей Валентинович, — неохотно ответил Валерий. — Садоводство Академическое, это по Выборгскому шоссе. Там он и живет с собакой. Домик самый плохонький, найдешь. Только зачем тебе?
— Мое дело. — Инга уже набирала сообщение Шефу. — А ты бы зашел к дяде-то. Переживает он, что на пенсию выперли — утешишь старика, хоть польза от тебя будет. А то обидится, наследства лишит…
Шеф подхватил ее у метро «Озерки», и они выехали на Выборгское шоссе. Унылый предзимний пейзаж за городом нагонял тоску. Предчувствия у Инги были самые скверные. Низкое небо давило, как неподъемная плита, и время от времени плевало мелким зябким дождем. Инга мрачно смотрела на дорогу, перебирая в памяти события последних дней.
Что за человек стоит за этой цепью убийств? Какая извращенная фантазия могла породить этот сценарий? Что и кому убийца пытается доказать?
Шеф рядом с ней насвистывал заунывную мелодию. Инга хотела попросить, чтобы он перестал, и без того тошно, и вдруг незаметно заснула.
Ей снилось, что она идет под холодным дождем по бескрайнему полю. Поле тянется до самого горизонта, его покрывают тысячи, сотни тысяч капустных кочнов. Инга плетется вперед, перешагивает кочаны, обходит. Но вот она спотыкается о кочан и невольно взглядывает на него.
Она едва не закричала от ужаса.
То, что она приняла за кочан, было человеческой головой, головой с широко открытыми глазами. И эти глаза с беззвучной мольбой смотрели на нее.
Она огляделась и поняла, что все поле покрыто человеческими головами. Старые и молодые, красивые и безобразные, лысые и кудрявые, мужские и женские головы бесконечными рядами тянулись до самого горизонта. И все они едва слышно перешептывались. Этот шепот складывался в гул, напоминающий ровный шум прибоя или шорох ветра в осеннем лесу.
Переводя взгляд с одной головы на другую, Инга увидела знакомые лица. Вот Алексей Воскобойников. Вот старый антиквар Вестготтен. А вот еще знакомое лицо — молодое, но уже опухшее от пьянства лицо Сергея Данцига.
— Почему ты здесь? Ты же еще жив! — хотела крикнуть Инга, но голос не слушался ее, изо рта вырывалось только хриплое дыхание, тут же превращавшееся в облачко белесого пара.
Знакомые лица смотрели на нее, знакомые губы шевелились, и Инга с трудом разобрала слова, которые они произносили:
— Найди его! Найди и останови!
Она снова попыталась что-то сказать, но вместо слов изо рта вырвался хриплый крик, и от этого крика она проснулась.
Они все еще ехали, уже не по шоссе, а по какой-то второстепенной трассе между пустыми тоскливыми полями, напоминающими поле из ее страшного сна. Шеф покосился на Ингу:
ebooksa