– Каштаны.
Живые глаза Йонны наблюдали за Вехтером из-за стекол очков. Он снова задался вопросом, что же она о нем думает. Он задавал себе много вопросов о ней.
Девочка просунула голову в комнату, приоткрыв дверь. Наверное, это старшенькая Ханнеса, Лили. Она положила тонкую руку на дверной косяк, лицо из-за косметики казалось маской. Кстати, напрасно она ею злоупотребляет. У Ханнеса растет настоящая красавица.
– Можно мне чипсы?
– Можно мне чипсы что? Рассортировать? – Ханнес даже не взглянул в ее сторону.
– О господи, ну съесть, конечно.
– А ты не хочешь чего-нибудь существенного?
Лили взглянула на остатки запеканки и поморщилась, высунув язык:
– Эту мешанину с капустой? Однозначно нет.
– Да ешь, что хочешь.
Девочка ворвалась в кухню, застучала дверцами шкафов, а потом убежала, захлопнув за собой дверь.
Ханнес и Йонна переглянулись. С верхнего этажа донеслись глухие басы колонок, и кто-то запел:
– Оставь ее.
За столом воцарилось молчание, тяжелое и черное, так что Вехтеру пришлось нарушить его:
– Как поживает твоя диссертация, Йонна?
– Ах, сидя с Лоттой, я слишком мало успеваю, – кивнула она в ответ. – У меня проблема: мой научный руководитель хочет уйти на пенсию. Она просто ожидает, когда я закончу свой труд. И паники никакой не было бы, если бы я работала эффективнее.
– Какая у тебя тема, напомни?
– Ну, грубо говоря, влияние биогазовых установок на глобальное потепление. Только в пределах Германии, это как часть мозаики от общего объема. Если бы по крайней мере европейские страны собрали эти цифры, можно было бы уже многого достичь.
– Мне казалось, биогаз – хорошая штука.
Йонна горько усмехнулась: