Кровавый снег
Срок проверки обоснованности ареста Оливера наступил быстрее, чем ожидал Вехтер. Он совсем недавно получил эту новость по телефону и, пыхтя, направился в комнату следственного судьи. Слава богу, они еще не начали. Оливер уже сидел там и ждал, пребывая в молчаливом ступоре после своего признания. Его окружение состояло из опекуна-представителя в судебном деле из управления по делам молодежи и двух адвокатов: сухого блондина с виллы Баптиста и молодого парня, которого взяли, казалось, для декорации. Он с важным видом листал документы. Один всегда играл роль декорации. Прокурор выглядел как стажер, у него едва успели сойти подростковые прыщи. Хенке еще не показывался. Стены комнаты, казалось, сдвинулись, в ней стало тесно, пока они ожидали. В воздухе висели страх и отчаяние сотен бедолаг, которые не знали, выйдут они из этого здания через подвал или через входную дверь. Их молекулы тонким слоем легли на стены и мебель. И избавиться от этой ядовитой испарины было невозможно, сколько ни убирай здесь.
Вехтер вышел за дверь и вынул телефон.
– Добрый день еще раз, – поздоровался он с госпожой Вестерманн из управления по делам молодежи. По телефону она казалась запыхавшейся, теплоты в ее голосе как не бывало. – Нам стоит вдвоем поразмыслить насчет этого мальчика…
– Нам?
– Если уж нам и предстоит снова выпустить его, то он ни при каких обстоятельствах не должен оказаться в родительском доме. Что должно с ним случиться? Может, его возьмут под опеку?
– Я же вам высказала свое мнение. Нельзя просто так забрать его из знакомого окружения. Это стало бы лишением свободы, вам стоило бы это знать. В среду состоится слушание семейного суда по исключению…
– Это слишком поздно. Возможно, он окажется дома уже сегодня.
– Господин Вехтер, – устало ответила женщина из управления по делам молодежи, – у нас есть клиенты, которые торгуют наркотиками и размахивают холодным оружием…
– Мальчик сам как холодное оружие. Для себя самого. Вы по крайней мере можете кого-нибудь прислать, чтобы проверить, соблюдаются ли его права?
– Мы все работаем на пределе. Я против, – ответила она, и связь оборвалась.
В комнате судьи раздался какой-то шум, и Вехтер вернулся туда.
Следственный судья вошел в комнату, и все послушно встали, загремев стульями. Оливер остался сидеть, у него был совершенно отсутствующий взгляд, и он подскочил, только когда его толкнул один из адвокатов.
– Садитесь.
Судья опустился на стул, раздвинул дужки очков, надел их на нос и зачитал оглашение дела в суде:
– …запрашивается приостановление на выполнение распоряжения о взятии под стражу Оливера Паскаля Баптиста.
– Оливер. В моем паспорте написано «Оливер». – Это, наверное, была первая фраза, которую он произнес со вчерашнего дня.
– Ах вот как? – следственный судья взглянул на Оливера поверх очков, словно впервые заметил его здесь. – Ну, да это не так важно, как бы там ни было…
– Нет. Это важно.
Председатель внимательно посмотрел на мальчика, под его взглядом Оливер съежился еще больше.