Возвращение

Антрополог, гоняющийся за призраками…

Офисные здания Альбукерке торчали на плоской долине, словно устремленные в небо ракеты, а остальной город показался только после того, как шоссе спустилось к Рио-Гранде. Пейс свернул на первом же повороте после реки, остановился на заправке «Фино», достал карту города и нашел Дель-Эсте-уэй. Улица находилась на окраине города, у подножия гор Сандия. Когда он выехал на длинную гравийную дорогу, ведущую к россыпи хижин, бунгало и трейлеров, день уже клонился к вечеру и солнце отражалось от металлических почтовых ящиков, так что было трудно рассмотреть адреса.

Кристиансен Дивайн — совершенно невозможное имя для человека, которого он разыскивал. Его отправил к Дивайну Райан Лэдд, который раньше работал в Чако, а теперь в Тузигуте. По случайному стечению обстоятельств Райан приехал в гости к своему зятю в каньоне Уолнат, когда Пейс в последнюю минуту решил туда заглянуть. Пейс рассказал, чем занимается и что ищет, и оказалось, что приятель Райана из Альбукерке знаком с кровельщиком, который нашел индейскую мумию, когда копал колодец на другом участке. Мумия якобы вылечила дочь кровельщика от трещины позвоночника. Райан об этом даже и не вспоминал, считая, что его приятель преувеличивает ради красного словца, но, услышав историю Пейса, засомневался. С телефона зятя он позвонил приятелю, узнал имя кровельщика и сообщил его Пейсу.

— Может, это и пустышка, — предупредил он. — На вашем месте я бы сначала позвонил.

Пейс позвонил. Вернее, пытался. Но номер не обслуживался, и хотя это могло означать, что абонент просто не заплатил за прошлый месяц, мозг Пейса начал предлагать гораздо более зловещие сценарии. Поэтому он тут же распрощался и поехал в Альбукерке.

Адрес у него имелся, но и без него Пейс вряд ли заблудился бы. Фамилия ДИВАЙН была написана печатными буквами на покосившемся почтовом ящике в самом начале узкой грунтовой дорожки. Эта дорожка больше подходила для велосипеда, чем для пикапа, но Пейс все же свернул и поехал по пыльной, идущей под уклон тропе к старому трейлеру, некогда белая крыша которого блестела на солнце.

Он остановился рядом с черным, заляпанным маслом мотоциклом в конце закруглявшейся дороги. Трейлер выглядел нежилым. Дом на колесах высотой с человеческий рост стоял среди высохших коричневых сорняков, грязный и облупленный, с окнами, заклеенными изнутри пожелтевшими газетами. Одинокий дуб, корявый и наполовину сухой, отбрасывал тень на некое подобие туалета. По другую сторону от туалета на деревянных колодах был установлен микроавтобус — не один из этих новых, семейных, а старый, с единственным окном сзади, на которых подростки обычно ездили на рок-концерты или по девкам.

Пейс вышел из пикапа и зашагал по узкой грунтовой тропинке к трейлеру. Перед ним среди сорняков прыгали кузнечики. Ступенькой к приподнятой двери служил старый деревянный поддон. Пейс ступил на шаткие доски и постучал в металлическую дверь. Внутри было тихо — ни голосов, ни радио, ни телевизора, — и он снова постучал.

— Есть кто-нибудь дома?

Он не ждал ответа и собирался обойти участок и поискать хозяев, как вдруг дверь распахнулась и из полутьмы взглянул маленький морщинистый мужчина в грязной футболке.

— Да? Чё надо?

Пейса едва не сбил с ног запах, волна которого хлынула из трейлера — тошнотворный запах протухшей пищи и человеческих выделений, — но он быстро взял себя в руки и даже сумел изобразить нечто вроде обезоруживающей, дружелюбной улыбки.

— Мистер Дивайн? Меня зовут Пейс Генри. Мне неловко так вот к вам врываться. Я пытался позвонить, но ваш телефон, наверное, отключен…

— Что вам нужно? Что-то продаете?

— Нет, нет! Я профессор антропологии и работаю в национальном историческом парке Чако…

В глазах мужчины блеснуло понимание.

— Вы хотите ее увидеть…

— Да, — улыбнулся Пейс.

Старик кивнул и посторонился, освобождая проход.

— Входите. Я позволю вам на нее посмотреть. Но она не продается. Забирать ее нельзя.