— Ресторан явно работал совсем недавно. Эти грязные тарелки выглядят довольно свежими.
Она была права.
— Давай дадим себе десять минут, — предложила Мелани. — Если за это время мы никого не найдем, то уедем.
— Хорошо. Десять минут! Время пошло.
Они вышли из ресторана и спустились по ступенькам веранды.
— Куда? — спросил Глен.
Мелани окинула взглядом окрестности и указала на узкую грунтовую дорогу слева от ресторана. От шоссе отходил двойной ряд домов, больше похожих на хижины.
— Туда.
— Мы же не можем просто входить в чужие дома.
— Нет, конечно, но постучать можем.
Они стучались в дома, которые казались наиболее подходящими — с припаркованными рядом легковыми автомобилями или пикапами, — но никто не вышел. Изнутри не доносилось ни голосов, ни других звуков. Они шли мимо маленьких вишневых садов. В конце дороги стояла маленькая церковь из необожженного кирпича. Наверное, в Нью-Мексико много таких церквей, подумал Глен. Даже ему было видно, что они старше почти любого здания, попадавшегося на глаза. Мелани объяснила, что многие из них построены до того, как образовались Соединенные Штаты, а некоторые даже до высадки отцов-основателей в Плимуте.
— История пишется победителями, — процитировала она, идя по пыльной дороге. — Вот почему мы рассказываем историю Америки с точки зрения британцев. Она всегда начинается на востоке и движется на запад. На самом деле первые поселения появились именно здесь. Когда отцы-основатели в первый раз сели за скромный стол праздновать День благодарения, уже существовал цивилизованный город Санта-Фе с красивым поместьем испанского губернатора. Но это не стыкуется с мифом. Мы должны думать, что храбрые колонисты освоили суровые земли, населенные горсткой кочевников, а после того, как завоевали независимость и установили прочную демократию, двинулись в глубь континента и заселили Дикий Запад. Мы не должны сознавать, что тут уже была европейская цивилизация.
— Похоже, на твоих уроках в школе скучать не приходится, — рассмеялся Глен.
— Родители на меня жалуются, — призналась она.
На безмолвной улице были слышны только их голоса, а звук шагов эхом отражался от плоских фасадов пустых домов.
Подойдя ближе, Глен понял, что церковь была очень примитивной — узкой и без окон. В христианском храме явно проступало что-то языческое, словно он вобрал в себя нужды и потребности более древней религии. Глен вспомнил, что где-то читал, что Рождество и Пасха — заимствованные праздники, и на самом деле никто не знает, когда родился или умер Христос, а ранняя церковь для привлечения верующих совмещала свои праздники со старинными, связанными с природой обрядами. Именно такое впечатление и производила церковь — причем не очень приятное. Приближаясь к зданию, Глен почувствовал легкий озноб, и ему вдруг захотелось повернуться и уйти. Не видеть того, что внутри.
Они поднялись по нескольким деревянным ступеням крыльца.
Открыли тяжелые двойные двери.
Внутри церкви было темно, но за последнее столетие здесь установили электрическое освещение, и в вестибюле Глен обнаружил щиток и щелкнул выключателями. Внезапно церковь осветилась двумя коваными люстрами, подвешенными на цепях к сводчатому потолку; матовые лампы имитировали пламя свечей. Неф был пуст, как и алтарь в дальнем конце церкви, и Глен посмотрел на проход между скамьями, ведущий к алтарю. Ближняя часть придела выглядела странно, и он не сразу понял, почему. Ступеньки. Они были плоскими и широкими и сделаны из камня, а не из сырцового кирпича или цемента; кроме того, они выглядели старше остального пола. Большие, наползающие друг на друга камни разных оттенков образовывали своего рода геометрические узоры по пути к алтарю. Они выглядели точно так же, как и ступени, найденные на раскопках древнего поселения, — по словам Эла, они вели в церемониальную залу. Должно быть, испанские строители возвели свой молитвенный дом на старом священном месте.
Глен и Мелани пошли к алтарю; священная атмосфера этого места заставила их умолкнуть. Они миновали массивные скамьи и подставки из кованого железа с незажженными свечами.