Судные дни

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я… мне кажется, кто-то был в храме. Как будто кто-то за мной бежал. В темноте. И я что-то почувствовал. Что-то на шее…

– Ты ничего мне не говорил.

– Потому что в домике Катерины было еще хуже, а потом Гавриил попал в капкан. Я сказал, что в ее домике кто-то был. Как будто… на меня смотрели. – Кайл посмотрел в стену и провел по лицу ладонью. – Бред какой-то.

– М-да. Я, пожалуй, посижу, обдумаю расклад. У тебя есть что-нибудь пожрать?

– Да ну тебя.

– И почему я не удивлен?

– Давай снимем меня сейчас. Хочу записать то, что было ночью. Типа видеодневник.

Когда они закончили черновой монтаж нормандской съемки, уже стемнело. Копии ночной работы Мауса прибыли в полдень, когда Кайл уже наговорил на камеру не предусмотренный сценарием текст о том, что случилось с Гавриилом на ферме, о смерти Сьюзан Уайт, о неизвестном доселе прошлом исполнительного продюсера, о своих собственных снах и пятнах на стене кухни. Потом он в одиночестве уселся за стол и попытался продумать сценарий аризонских сцен и свои вопросы к копам.

Он не стал опускать шторы и в пугающей тишине смотрел на свое отражение в стекле эркера. Кошка дремала на столе, время от времени опуская хвост то на клавиатуру ноутбука, то ему на руку, как будто желая убедиться, что Кайл никуда не делся из кресла. Она появилась около часа назад, съела целую банку корма и почти все анчоусы с пиццы Дэна, а потом позволила себя погладить. Не только ему требовалась компания с наступлением темноты.

Три фигуры на стенах амбара в записи выглядели совсем не так впечатляюще. И на фотографиях, загруженных в ноутбук, тоже. Они оказались размытыми, более экспрессионистскими, открытыми для толкования, но даже десяток просмотров и плохая резкость не лишили истощенные силуэты мощи и скрытой угрозы. Посмотрев на них в очередной раз, Кайл понял, что не сможет сконцентрироваться на сценарии.

В шуме, который он сам производил в храме, было почти невозможно расслышать чьи-то другие шаги. Если бы было чуть больше времени, они бы вытащили этот кусок в отдельный файл. Но в доме Катерины дверь внизу точно хлопнула, и кто-то скребся по цементу, пока Кайл прятался наверху за сгнившей постелью, мокрой и шевелящейся от тритонов, сороконожек и ужей.

За спиной догорал летний закат, бросая отсвет на потолок и плечи Кайла.

– Вот это мощно, – заявил Дэн, когда распаковывал коробки с лампами, чтобы отвлечься. Ухмыльнулся и включил настольную лампу, засиявшую тем же ярким белым светом, который Кайл видел в квартире Макса. Кайл повернулся в кресле:

– Представь себе свет раз в сто ярче, и ты получишь хату Макса.

– Тот мне вчера прислал три коробки, пока меня не было. Соседка взяла. Три лампы. Такие же. Крутой чувак.

– Макс сказал, что они очистят твою душу. Помогло?

– Чувствую, что кое-какие грязные пятна с нее правда стираются. Куда поставить остальные две? К кровати?

– Блин, нет. Тут и так будет сложновато заснуть, даже без прожектора в глаза.

Дэн внимательно обозрел плинтус:

– Да у тебя все равно розеток больше нет. Где вискарь?