Она просунула руку – с другой стороны лаз резко уходил вверх. Вертикально!
Голова туда не проходила. Тогда Аманда просунула вперед сначала правую руку, потом голову. В спину врезался металл, сдирая с нее футболку. Она застряла – ни туда и ни сюда.
Пот тек по ее лицу и телу. Она извивалась во все стороны, но, увы, тщетно.
Аманда понятия не имела, как скоро вернется Майкл и увидит на полу вентиляционную решетку. Знала лишь одно: она должна продолжать двигаться.
Ну же, ну! И вдруг она почувствовала, что сжимавшее ее кольцо осталось позади. Так, отлично, теперь в окошко протиснулись ее бедра, колени. Далее лаз становился вертикальным, и Аманда начала подниматься на ноги. Повела плечами – по-прежнему очень тесно. Теперь ей предстоял вертикальный подъем. Она распрямила ноги. Ей удалось нащупать какую-то опору в неровной поверхности бетона.
Очень осторожно, чтобы не соскользнуть вниз, собрав все оставшиеся силы, девушка поднялась по лазу на несколько футов. Ее пальцы вновь наткнулись на что-то металлическое.
Отчаянным усилием она поставила ноги чуть выше, приподняла тело. Теперь можно было как следует ощупать металл, понять, что это такое.
Это оказалась одна из лопастей вентилятора. Часть вентиляционной системы. Металл был массивный, тяжелый, как винт самолета, – все, конец, дальше пути нет.
Аманда заплакала от досады и стала опускаться, пока ее ноги не коснулись горизонтальной поверхности. Замерла в темноте, дрожа от ужаса. Казалось, все тайные страхи, которые на протяжении целой жизни накапливались в каком-то дальнем закоулке ее сознания, вдруг вырвались наружу, чтобы целиком поглотить ее.
Аманда больше не сомневалась: ее ждет смерть.
87
Мрачная высотка в Южном Лондоне, стены нижних этажей изрисованы граффити. Прежде здесь, вероятно, была входная дверь, но теперь она отсутствовала.
Майкл остановился в холле, от голых стен эхом отражались звуки рэпа. Посмотрев на «вольво», припаркованный на улице, Майкл с ужасом подумал, что к тому времени, как он выйдет отсюда, от его машины останутся рожки да ножки.
Он сел в просторную кабину лифта, доехал до восьмого этажа и вышел в узкий темный коридор. Ковра на полу не было, в коридоре пахло вареной картошкой. Из-за стены доносился детский плач, и Майкл слышал, как женщина в ответ остервенело кричит на ребенка.
У квартиры номер восемьдесят девять была синяя дверь с окошком из матового стекла, как и у соседей, а сбоку маленький звонок без таблички. Внутри играла музыка. Майкл нажал на кнопку, услышал где-то в глубине слабое верещание. Постучал костяшками пальцев по стеклу.
Ответа не последовало.
Он постучал громче, потом еще громче, и вдруг его кулак каким-то образом выбил стекло.
Он был так потрясен, что несколько мгновений стоял не двигаясь. И лишь потом почувствовал боль, увидел кровь на запястье. Майкл осторожно вытащил руку, извлек из нее осколок, пососал ранку. Музыка зазвучала громче. Женский голос; мелодия была ему знакома, а слова повторялись – постоянно звучала одна и та же фраза. Женщина пела по-английски, но с немецким акцентом. Похоже на Марлен Дитрих.
У соседей все было по-прежнему. Мать и ребенок продолжали свой бесконечный концерт на два голоса.
«Черт, как это вышло?»