– Интуиция подсказывает, что есть. Много сходных моментов.
Гленн отхлебнул пива. Ему было легко с этим лондонским полицейским: хотя они общались всего лишь однажды, да и то по телефону, казалось, будто они давние друзья. Оба проводили взглядом двух девиц – те прошли мимо них в мини-юбках, грозивших нарушить общественный порядок.
– Когда я перестану интересоваться такими вещами, можно будет меня хоронить, – сказал Роубак.
Гленн ухмыльнулся:
– Ты давно в полиции?
– Тринадцать лет. В уголовной – девять. А ты?
– Четыре года. В уголовке – два. Можно сказать, новенький. – Он улыбнулся. – Вот я хочу спросить насчет интуиции… Мне кажется, что в нашей работе многое от нее зависит. Ты согласен?
– Ну, как тебе сказать… – Роубак сделал большой глоток, отер рот тыльной стороной ладони. Мимо один за другим проехали три парня на мопедах. Гленн и Саймон посмотрели им вслед, переглянулись. Роубак продолжил: – Да, я думаю, что интуиция… то есть догадка, основанная на знании… – Он поскреб затылок. – Если хочешь знать мое мнение, то настоящему детективу без нее никак нельзя.
Он вытащил из кармана пачку сигарет, предложил Гленну.
– Спасибо, не курю – бросил.
Роубак закурил. Запах был приятный, гораздо лучше, чем табачный туман внутри паба.
– А у тебя никогда не случалось, что интуиция подсказывает: дело нечисто, но доказать ты ничего не можешь? Понимаешь, что надо бы копнуть поглубже, но вот начальство в этом никак не убедить? – поинтересовался Гленн.
Саймон глубоко затянулся и кивнул:
– Было несколько раз.
– И что ты в таких случаях делал?
Роубак пожал плечами:
– Отступался.
– А если дело такое, что отступиться никак нельзя?
– В полиции так не бывает. Если начнешь расследовать все подозрительные случаи, так всей жизни не хватит.
– У меня есть одно дело – никак не могу его бросить, – сказал Гленн.