Впервые в жизни он до конца осознал, от какой ужасной участи уберегли его Бог и удачливая фортуна. Он бежал от страшного места, где, казалось ему, сам воздух был заражен ненавистью и безумием кровавого чудовища.
Покидая Москву, он радовался жизни и тому, что преследовавший его демон, так и не оставивший своей к нему ненависти, пребудет навсегда заточен там, далеко от его дома, жены и детей.
Далеко, очень далеко. У черта на куличках.
В 1779 году Н. А. Тютчев перекупил у новых владельцев бывшее имение Салтыковой, Троицкое.
Спустя еще 18 лет после того он умер богатым и уважаемым человеком, окруженный друзьями, детьми, внуками, любящей родней.
А Салтычиха, проклятая и забытая даже близкими, пережила бывшего любовника на четыре года. Смерть избавила ее от мучительного заточения лишь в начале следующего царствования, в 1801 году (в страшный год убийства Павла I).
Когда в Москву вошла армия Наполеона, Ивановский монастырь сгорел дотла.
Странно, но, хотя большинство московских зданий после войны восстановили, Ивановский монастырь так и не собрались отстроить заново.
Часть его бывших земель отдали впоследствии под здание ведомства с наиболее зловещей славой в советскую эпоху – КГБ.
Духовная битва, судя по всему, продолжилась.
Либерея
В 1992 году я учился на втором курсе политехнического. Но, честно говоря, посещали меня тогда мысли, что с высшим образованием, может быть, надо завязывать.
В стране творилось невообразимое. Революция. Приватизация. Каждый поневоле в коммерцию ударился, потому что ничем больше кормиться не получалось.
Я с приятелями время от времени тоже кое-какие комбинации проворачивал – не все же у папы с мамой на шее сидеть!
И вот после одной особенно удачной сделки – в одном месте купил, в другом продал – я решил окончательно: брошу институт, уйду в коммерцию. Фиг с ним, с дипломом! Только сначала отдохнуть смотаюсь. Давно на море не был. Последние, так сказать, каникулы отгуляю.
Сказано – сделано. Билет купил. Сел в поезд Москва – Симферополь. Весь такой беззаботный, в предвкушении… Очень надеялся на хорошеньких попутчиц.
Но в моем купе их не оказалось. Какой-то жирный старикан устроился на нижней полке напротив меня. И сразу – за хавчик. Сел, разложился. Лупит вареное яйцо трясущимися пальцами. А ногти на пальцах прямо траурные.
Вот уж не подумал бы, что именно этот неопрятный старикашка повлияет на мой выбор профессии! Но именно так оно и получилось.
Разговор между нами завязался чрезвычайно просто. Как всегда в пути, я листал опостылевшую за последние четыре часа газету, зачитанную уже, что называется, до дыр, разгадал кроссворд с последней полосы, и вот уже когда совсем нечем было заняться, я кинул взгляд на раздел, всегда обычно мною пропускаемый, – отдел частных объявлений.
И обомлел. То, что я прочитал там, в голове как-то не укладывалось: «Куплю книгу “Письма другу, жительствующему в Тобольске„за 15 тысяч долларов. Посредникам гарантируется вознаграждение».