Они танцевали, соприкасаясь щеками, и Сэм настороженно оглядела зал – нет ли там Чарли Эдмундса или еще кого-нибудь из их общих знакомых, но, кроме маркетологов, там никого не было. Они смеялись над очередным анекдотом, а проститутка у стойки бара курила сигарету.
Сэм почувствовала, что Кен уверенно и жадно гладит ее спину, и неожиданно вспомнила другую историю, казалось навсегда позабытую. Холодная, свежая ночь. Сильный запах кожи, исходящий от сидений в автомобиле. Легкое чувственное прикосновение пальцев молоденького парнишки к ее ноге чуть выше чулок, к тому месту, где ее кожа уже покрылась мурашками. Из автомагнитолы звучит страстная полуночная музыка: «Je t’aime, je t’aime».[9] Окна машины запотели, и Сэм вспомнила, что тогда ее очень тревожило, а вдруг кто-то подглядывает за ними из темноты. Она отчетливо помнила звук рвущейся бумаги, резиновый запах презерватива, шорох одежды и неловкие стоны. А потом, несколько секунд спустя, она лежала на спине, чувствуя на себе невероятно тяжелое тело юнца, который все спрашивал у нее: «Ну как? Тебе понравилось? Тебе было хорошо? Господи, это было здорово, правда?» Да неужели? Честно говоря, Сэм даже не знала толком, а было ли что-то вообще, успел ли он зайти в нее, или же у него случилось, как там это правильно называется… вроде бы преждевременное семяиспускание?
Сэнди. Она помнила его имя, но вот лицо парнишки стерлось из памяти. Светлые волосы – и больше ничего. Все остальное как в тумане.
Музыка смолкла, и Сэм отпрянула от партнера. Их глаза встретились.
– Вы очень привлекательный мужчина, Кен. Не искушайте меня.
– Я? Я всего лишь только танцевал, – сказал он, твердо глядя ей в глаза. – Но вообще-то, я бы хотел переспать с вами.
Сэм отрицательно покачала головой:
– У нас замечательные отношения, Кен. Давайте не будем… – Она пожала плечами. – Я сейчас должна быть сильной. Да, оставаться сильной и сохранять ясную голову… как бы трудно это ни было. – Сэм крепко обняла его. – Я уверена, что получила бы огромное удовольствие, занимаясь с вами любовью. Но я не могу. – Она слегка коснулась губами его уха, потом отстранилась. – Давайте лучше выпьем.
Шампанское уже стояло на столике, и Кен наполнил бокалы. Чокнулись, выпили, Кен закурил.
– Я думал, отношения между вами и Ричардом… – начал он.
– Не самые лучшие, – кивнула Сэм. – Я не знаю, что с ним происходит. За последние несколько месяцев муж сильно изменился.
– Что вы имеете в виду?
– Он стал другим. Я не знаю, может… – Сэм уставилась на пузырьки в бокале. – Ричард крепко подружился с одним очень странным типом. И похоже, он попал под влияние этого человека… этакого Свенгали.[10]
Ее собеседник скептически хмыкнул.
– Я серьезно, Кен. Ричард все время разговаривает с ним по телефону. Он прежде всегда полагался исключительно на собственные суждения – и редко когда ошибался. И вдруг появился этот человек, Андреас Беренсен, дал ему несколько советов, благодаря которым Ричард заработал кучу денег, и теперь муж даже в туалет не ходит без его разрешения.
– И кто такой этот Андреас Беренсен?
– Директор какого-то швейцарского банка. – Сэм пожала плечами и отпила еще шампанского. – Может, конечно, у меня просто пунктик на этот счет. Не исключено, что все дело не в нем, а во мне. Может, я больше не кажусь Ричарду привлекательной. Он много пьет. Я иногда думаю, что у него нервный срыв. – Она печально улыбнулась. – Я чувствую… что должна быть рядом с мужем. Должна быть сильной.
– Да Ричард просто счастливчик.
– Имея чокнутую жену?
– Никакая вы не чокнутая, Сэм. Вы великолепная, замечательная, чудесная женщина. Ясно?