Из-за чего, интересно, супруга профессора устроила здесь настоящее светопреставление? Небось, Хеар изменил ей? Привел сюда любовницу. Может быть, за внешностью ученого не от мира сего кроется распутник? Ее взгляд привлек цветной снимок, стоявший на полке над электрическим камином: две маленькие девочки в школьной форме. Стекло на фотографии тоже треснуло.
Профессор сдвинул стопку книг и всякого хлама в угол древнего дивана, а потом взял пальто гостьи и повесил его себе на руку. Помедлил, одернул свитер, почесал бороду, проверил воротничок рубашки.
– Я вам очень признательна за то, что вы согласились уделить мне время, – сказала Сэм.
Он снял ее пальто с руки, поднял, посмотрел на него, словно фокусник, который забыл, как делать трюк.
– Я сейчас его повешу. Через минуту вернусь. Извините, я тут просто немного переволновался. Хотите чая?
– Спасибо.
– Или, может, лучше кофе?
– Я бы предпочла кофе.
– Да. Хорошо. Я сейчас вернусь… если вам нужно – удобства прямо по коридору. – Он прошел по комнате в кухню чуть ли не на цыпочках, словно бы в качестве компенсации за тот шум, который стоял здесь прежде.
Сэм прислушалась: он гремел посудой, потом открыл холодильник, затем чайник издал свисток. Она тем временем оглядывала безнадежный кавардак, царивший в комнате. Может, именно так и надо вести себя, обнаружив, что муж завел любовницу? Расколошматить все к чертовой матери?
Профессор вернулся в комнату с подносом, на котором стояли две дымящиеся кружки и тарелка с печеньем. Что-то хрустнуло у него под ногами, он равнодушно посмотрел на раздавленную кассету.
– Вы сказали – кофе?
– Спасибо.
Сэм взяла кружку, поднесла к губам и подула на нее. Кофе от кружки не пахло. Она еще раз втянула носом воздух, стараясь сделать это незаметно. В кружке был чай.
– Я принес печенье. Вы, наверное, проголодались. Путь неблизкий.
Хеар сел напротив гостьи на краешек стула.
– Я прочитала вашу книгу, мне она очень понравилась.
Профессор оживился, улыбнулся:
– Вы имеете в виду «О чем на самом деле говорят ваши сны»?
– Да, чрезвычайно интересно.