Ким села за свободный стол, и комната погрузилась в тишину. Слышно было только шуршание перевернутых страниц.
Стоун использовала метод исключения. Наиболее широко применялись два фактора – цвет глаз и волос. То, что ей удалось рассмотреть сквозь опухшие веки, говорило о том, что глаза были голубыми. Так что любой рапорт, в котором не было голубых глаз и светлых волос, немедленно откладывался в сторону.
– Тоска зеленая, – покачал головой Брайант.
Ким обратила внимание на то, как бережно он откладывал в сторону неподходящие рапорты, и поняла, в чем дело. Как сыщик он хотел бы более внимательно изучить все эти дела о пропавших женщинах. А как отец хотел вернуть их всех домой.
– Какой временной интервал ты использовал, Кев? – спросила инспектор.
– Три месяца.
Такая прорва за такой короткий период…
– Нашел, – сказал Доусон, поднимая листок бумаги.
Все, кроме самого Доусона, посмотрели друг на друга с сомнением.
Тот еще раз проверил все детали и утвердительно кивнул.
– Да, босс. Вот ее портрет. На ней тот же крестик.
– Пропала в субботу во время ланча, – прочитал сержант. – Заявление поступило от родителей. Имя – Джемайма Лёве.
Инспектор немного успокоилась.
У жертвы появилось имя.
И теперь ей надо найти мерзавца, который ее убил.
Глава 8
– Продолжим. Так сколько, по-твоему? – спросил Брайант.
Стоун поняла его вопрос. Они часто развлекались, оценивая стоимость окружающих домов. Сейчас речь шла о недвижимости семьи Лёве.
Доусон должен был привезти семью домой после опознания. Ким злилась, что они увидели тело дочери в таком состоянии, но это было необходимо, чтобы двигаться дальше.
Она знала, что Китс сделает все, чтобы минимизировать их страдания, но он был только патологоанатом, а не волшебник. И спрятать реальную правду об изуродованном лице Джемаймы было невозможно. Никакие слова сочувствия не могли скрыть ту боль, которую их дочь должна была ощущать перед смертью. Это было зрелище, которое останется с ними навсегда.