Формула бессмертия

— Вроде сейчас август, а не ноябрь.

— Мы люди кино и привыкли снимать июльскую жару в январе, а метель в июне. Призрачно все и не зависит от календаря.

— Хорошо, пусть будет так. В чем мне идти?

— Не имеет значения. Я тебя предупредил, чтобы ты была готова к неожиданностям. Разница между жизнью и кино лишь в том, что в кино смена декораций происходит несколько быстрее.

— Вы меня заинтриговали.

— Итак, до встречи!

Лишь когда услышала в трубке гудки, Оксана спохватилась: «Сказал ли Кротенко Алмазову, что пригласил меня? Или это будет взаимный обмен неожиданностями?»

К усадьбе Алмазова Оксана подкатила в полдевятого вечера, на полчаса позже, чем было указано в приглашении. Возле ворот стояло с полтора десятка легковых автомобилей разных марок и один микроавтобус. Оксана припарковала автомобиль рядом с минивэном «рено» и подошла к калитке в воротах. Ее опоздание произошло не по ее воле, а из-за пробок на дороге, и она искренне жалела, что не рассчитала время. В этот раз ей не пришлось даже нажимать на звонок, двери при ее приближении открылись. За ними оказался палач в красной пелерине и такой же маске, вот только вместо топора в его руках болталось с десяток всевозможных масок. Оксана протянула ему приглашение и взамен получила ажурную полумаску, прикрывающую лицо возле глаз.

— Добро пожаловать, Прекрасная Незнакомка! — глухо пророкотал палач.

Оксана, повинуясь его жестам, надела полумаску и направилась к дому, возле которого на газоне был поставлен огромный шатер, где находился импровизированный бар с двумя барменами в костюмах Арлекина и Пьеро. В шатре стояли несколько столиков без стульев. Прибывшие гости во всевозможных масках с фужерами в руках живо общались между собой, и было заметно, что, несмотря на скрытые лица, они прекрасно ориентировались, кто есть кто. Повсюду слышались смех, обрывки оживленных разговоров. Оксана почувствовала себя неприкаянно и одиноко в этом сборище масок и не знала, как себя вести. Она могла лишь рассчитывать, что Кротенко не будет прятаться под маской и наблюдать за ней исподтишка.

Оксана подошла к столу около барной стойки и выбрала среди представленного многообразия напитков фужер с белым сухим вином. У барной стойки застыл в ожидании готовящегося коктейля «Злой клоун», он был в открытой майке-сеточке, выставив на всеобщее обозрение чудовищно мускулистое тело, не иначе как фаната бодибилдинга. Скользнув взглядом по Оксане, одетой в открытое вечернее синее платье, он призывно махнул ей рукой, но она быстро отошла от барной стойки. Для начала она хотела отыскать уже знакомых ей жену Алмазова Вету или Кротенко, лучше бы второго, а затем определиться относительно общения с другими участниками вечеринки.

Зазвучала музыка, и Оксана застыла в изумлении — ведь это была симфония! Слушать серьезную музыку и наблюдать вокруг себя ожившие маски из сказок, фильмов, мультипликатов и знаковых литературных произведений было по меньшей мере удивительно. «Крик» разгуливал в компании со «Шреком» и «Гаем Фоксом». «Фантомас» что-то энергично объяснял «Бабе Яге». «Бэтмен» шел в обнимку с девушкой в белом костюме, лицо которой скрывалось за маской Смерти — голого черепа.

Жалобно в унисон стонали скрипки и флейта, рассказывая этим персонажам некую музыкальную историю, которая, впрочем, была им до лампочки! Подобное несоответствие вызвало у Оксаны ощущение, что она оказалась в другой реальности. В помощь скрипкам нежно и призывно зазвучали арфы.

— Заскучали, Прекрасная Незнакомка? — прозвучал сзади глухой голос.

Оксана резко обернулась, перед ней стоял «Дарт Вейдер» в светлом льняном костюме.

— Разве можно скучать под музыку? — Голос был незнаком Оксане, но его вполне могла искажать плотная маска. По комплекции это вполне мог быть режиссер Кротенко. — Это «Фантастическая симфония» Берлиоза. Вы ее слушали раньше?

— К сожалению, не приходилось. К своему стыду признаюсь, на увлечение музыкой, тем более классикой, не остается времени. Фамилия Берлиоз у меня ассоциируется с председателем МАССОЛИТа в романе Михаила Булгакова.

— Ха-ха! Вы почти попали в точку. Имеется версия, что Булгаков не случайно назвал так своего персонажа в романе «Мастер и Маргарита», а именно под впечатлением от «Фантастической симфонии» Берлиоза, а не «Фауста» Гуно.

В грациозном переплетении звуков флейты, гобоя и кларнета под прозрачный аккомпанемент струнных явственно и неожиданно зазвучали ритмы вальса!

— Эта симфония повествует о трагической истории любви и смерти. Неразделенная любовь вынуждает молодого любовника отравиться наркотиком. Находясь в наркотическом угаре, он галлюцинирует, музыкальные образы приобретают реальные черты. Образ любимой женщины мерещится ему везде, вернее, он сам следует за ним. Сами понимаете, написать так о любви может только несчастливо влюбленный человек, как и было с Берлиозом.