– Эй! – сказал он. – Вот это прием!
Его объятия чуть ослабились, и Монти, сделав шаг назад, закрыла за ним дверь.
– Господи, как я была испугана, – прошептала она.
Когда Коннор увидел, в каком она взвинченном состоянии, его лоб прорезала морщина.
– В чем дело… что случилось?
Вместо ответа, она провела его в гостиную и, несмотря на свое возбуждение, заметила, что он оценил изящество обстановки. А если и увидел мертвые растения, то не показал виду.
Внимательно посмотрев на Монти, он снова сказал:
– Так расскажи мне, что же тебя так напугало.
Она помогла ему освободиться от пальто и подарков, налила им обоим по большой рюмке виски «Тичер», собралась с мыслями и начала. Он внимательно выслушал ее повествование, прерывая лишь изредка, чтобы уточнить кое-какие детали. Сначала она рассказала ему о взломщике, затем о своем визите в офис Губерта Уэнтуорта и о том, как из записей Зандры Уоллертон она узнала о Кэролайн Кингсли, четвертой жертве «Матернокса». О своей попытке поговорить с доктором Корбином и о его страшной смерти. О своем визите в квартиру Кингсли. Наконец она вынула из сумочки флакончик с капсулами «Матернокса», который там раздобыла, и протянула ему.
Он изучил этикетку, затем отвинтил крышечку и высыпал капсулы на ладонь.
Монти видела, как он был сосредоточен, когда поднес одну из капсул к свету. В серьезности его выражения было нечто большее, чем просто любопытство, большее, чем вежливое отношение к ее находке. Когда увидела жесткое выражение его серьезных карих глаз, ее поразила мысль, что перед ней сидит человек, одержимый каким-то своим внутренним демоном. И чем больше росло ее любопытство, тем сильнее ее тянуло к нему.
Они одновременно покончили со своим виски, и она вскочила: «Налить еще?» Она подумала, не сделает ли Коннор замечание, что, выпив, ему еще придется сидеть за рулем, но он с благодарностью принял ее предложение.
Когда она вернулась в сопровождении Крика и Уотсона, американец держал в одной руке черный блокнот, а в другой – флакончик «Матернокса»; он был настолько поглощен своим занятием, что даже не заметил, как она поставила рядом с ним налитую рюмку.
– Все то же, – сказал он с напряженным выражением лица. – Наш старый друг BS-M-6575-1881-UKMR.
– Да, я знаю. – Несмотря на виски, во рту у нее пересохло. – Ты что-нибудь знаешь о системе нумераций серий «Матернокса»?
– Хм… В год выпускается примерно пятьсот серий для распространения в Соединенном Королевстве. «Матернокс» в Британии производится на трех разных предприятиях – в Рединге, Плимуте и Ньюкасле, а распространение носит региональный характер.
– Сара Джонсон, которая работала у нас, жила в Рединге. Кэролайн Кингсли – в Лондоне, так что, как я предполагаю, очень возможно, что они получали «Матернокс» с одного и того же завода. Но одна из оставшихся женщин жила в Бирмингеме, а другая – в Эдинбурге. – Монти задумалась. – Я предполагаю, что Бирмингем мог получать поставки и из Рединга. Но не Эдинбург.
– Эдинбург обеспечивался из Ньюкасла. Я проверял. – Коннор высыпал пилюли обратно во флакончик, затем взял свой виски, покачал в нем кубики льда и сделал глоток. – Мы должны провести хроматографический анализ этих капсул и посмотреть, соответствует ли он предписанной спецификации или же…
Его слова повисли в воздухе.
– Или же это поддельные серии? – предположила Монти.