– Как ты? Как твои дела? – осторожно спросила она.
Вон коротко рассказал о своей жизни, не зацикливаясь на мелочах, закончив упоминанием об Элли.
– У меня есть дочь. Ей шесть лет.
– Шесть? – переспросила она. – Наверное, ты умеешь обращаться с маленькой девочкой.
Гибсон счел это замечание воодушевляющим и протянул Грейс снимок Элли в разноцветном платье, сделанный в зоопарке. Миссис Ломбард подошла, взяла фотографию и опустилась в соседнее кресло.
– Она похожа на фейерверк. – На ее губах заиграло подобие слабой улыбки.
– Вы бы видели ее на футбольном поле.
– Что, так хорошо играет? – Она возвратила ему фотографию.
– Нет, играет ужасно, но это ее ничуть не смущает.
Грейс засмеялась, но быстро остановила себя.
Тогда Гибсон сменил тактику.
– Хочу поблагодарить вас за письмо.
– Письмо?
– То, которое вы написали мне, когда я отправился на службу в Корпус морской пехоты.
– О, конечно! Мне тогда показалось, что это необходимо.
– Знаете, оно много для меня значило. И очень помогло. Получить весточку от вас… Это дорогого стоит. Мне всегда хотелось ответить на него. Только вот потом наступили трудные времена…
– Трудные времена наступили для всех. Но я рада тебе, Гибсон. Ты и твой отец были совершенно особыми людьми в моей семье.
«Были» – в прошедшем времени. Произнесено без какого-либо акцента. Объявлено просто как о свершившемся факте.
– Спасибо, мэм.
– А особенно – для Сюзанны, – продолжила Грейс. – Она была опустошена тем, что произошло. Твой отец. Все эти… трудности, – дипломатично закончила она.