– Вы говорите о закате вашей семьи. Леди, да вы и есть олицетворение этого заката. – Он взял пистолет. – Это оружие принадлежало Билли Касперу. Он хотел, чтобы его взяли вы.
Калиста бросила на него взгляд, полный ненависти.
– Где была ваша совесть, когда вы санкционировали поиски пропавшей девочки, которая никуда не пропадала… Ловко же вы все провернули!
– Хочешь прикончить меня?
– Нет, хочу, чтобы вы последовали примеру Бенджамина Ломбарда.
– С какой стати я должна это сделать?
– А вы представьте, что произойдет с вашей драгоценной семьей, когда все это выльется наружу.
– Вот только не надо! Если считаешь, что у тебя достаточно улик, чтобы предъявить мне обвинение, тогда отправляйся в полицию.
– А что это вы говорили мне, когда мы только познакомились? Единственный суд, который имеет значение, – это суд общественного мнения. Не так ли?
– О, неужели ради спасения репутации семьи я должна отдать свою жизнь?
– Да.
– Щедрое предложение, ничего не скажешь! Но я вынуждена его отклонить.
– Это не блеф.
– Это блеф. Не будь таким раздражительным. Я знаю, тебе не терпится отомстить, но у тебя не хватит духу причинить такие страдания Кэтрин.
– Кэтрин? А она-то какое имеет к этому отношение?
– Поскольку ты отлично помнишь, что я говорю, я уверена, ты помнишь мои слова о тайнах. Об их разрушительной силе. Ты можешь сохранить мою тайну, но ведь это также и тайна Кэтрин, не так ли? Ты не сможешь разоблачить меня, не затронув ее. А тем самым ты сделаешь ее изгоем в этом обществе. Она будет вызывать у всех лишь жалость и любопытство. И у нее никогда не будет нормальной жизни.
Гибсон с отвращением посмотрел на нее.
– Каждый использует те фигуры, которые остались на шахматной доске, мистер Вон. Если ты хочешь меня убить, то тебе придется сделать это своими собственными руками. Однако в этой части города полиция реагирует исключительно быстро, поэтому я искренне надеюсь, что ты хорошо подумаешь, прежде чем решиться на что-то.
Он снял палец со спускового крючка.
– Мудрое решение.