– Чего?
– Верить, что она жива. Ни секунды не занимайся этим.
– Почему?
– Потому что стоит только начать, и уже не остановишься. Слушай меня. Надежда – это как раковая опухоль. Случится одно из двух: либо ты никогда не узнаешь правды – и тогда надежда будет грызть твои кости, пока ничего не останется; либо, что еще хуже, ты все узнаешь – и вылетишь на скорости девяносто миль в час через вот это лобовое стекло, потому что надежда заверит тебя, что вполне нормально ехать на такой скорости, не пристегнувшись ремнем безопасности.
– Значит, допустим худшее.
– Сорок восемь часов давно истекли. Так что пристегнись, скажу я тебе. Найди какую-нибудь другую причину своего пребывания здесь.
С этими словами Хендрикс направился в свой номер и закрыл дверь, оставив Гибсона наедине со своими мыслями.
И с мобильником, который бывший коп оставил на капоте внедорожника. Гибсон посмотрел на телефон, лихорадочно размышляя, сколько у него есть времени. Полчаса? Наверное, меньше. Стоит ли рисковать? «Да, – решил он. – Всегда нужно иметь запасной план, даже если он никогда не пригодится».
Гибсон схватил телефон и заперся у себя в номере. Там соединил мобильник со своим компьютером и запустил программу. Глядя на монитор, внимательно вслушивался, не скрипнет ли открывающаяся дверь в номере Хендрикса. Хуже всего будет, если бывший полицейский пойдет искать свою пропажу и не найдет ее, а потом телефон волшебным образом появится на месте. Тогда Гибсону не поздоровится.
Через двадцать семь минут телефон лежал там, где Хендрикс его оставил.
Неплохое колдовство для киберниндзя?
Глава 18
Гибсон закончил свою работу над программой во вторник ночью. WR8TH больше не выдавал своего присутствия, однако его вирус продолжал неустанно рыскать в документах и служебных записках ФБР. Все это Риллинг по-прежнему загружал на серверы федерального агентства, чтобы не дать WR8TH повода для подозрений, если вдруг поток документов внезапно сократится.
Дженн периодически останавливалась возле комнаты Гибсона, чтобы проверить, как у того идут дела.
– Чем мы можем тебе помочь? Что тебе нужно? – спросила она в то утро, когда он только принялся за свою работу.
– Три стакана чего-нибудь покрепче и кровать.
– Еще какие пожелания?
– На завтрак принесите завтрак, на ужин – ужин. И поразите меня на ланче.
Он подал Дженн меню заведения, в котором они остановились, а потом бесцеремонно вытолкал ее из своей комнаты, навесил табличку «Не беспокоить» и закрылся изнутри на ключ. Теперь, когда свет был приглушен, а кондиционер практически отключен, его комната напоминала склеп. Однако Гибсон всегда лучше соображал именно в таких условиях: в холоде и в теплой одежде.
Теперь он уселся перед своим ноутбуком, надел наушники и засел за работу, занявшую два дня.