На том обсуждение и закончилось, что стало удачей для группы.
Через два года своенравный басист со сложным именем был на обложке каждого второго рок-журнала в США.
Когда пробка вылетела, шампанское выплеснулось, и Костлявый ТТ направил содержимое бутылки на ягодицы Вакко. Вокруг засмеялись, а когда Костлявый ТТ повалил Вакко на пол, всем стало еще веселее. Ахсануллах встал с дивана, чтобы лучше видеть, а Роб все сидел, уставившись на свое пиво.
Но вот он почувствовал руку на своем плече.
– Как ты? – спросил Гас Уилсбери.
Роб обернулся. Глаза Гаса блестели, но взгляд не потерял остроты.
– Хм… не знаю, – ответил Роб. – Я чувствую себя совершенно разбитым.
– Мы были в дороге восемь месяцев. Это утомляет.
– Но ты на пятнадцать лет старше меня. И, похоже, мог бы колесить еще полгода. Как минимум.
– Но мне это нравится. Не могу думать ни о чем другом.
– Вот и я тоже.
Гас улыбнулся теплой, отцовской улыбкой.
– Нет, это не для тебя.
Снова послышался смех, и Роб с Гасом обернулись, чтобы посмотреть, что происходит. Костлявый ТТ полностью стянул штаны с Вакко и теперь гонялся за голым гитаристом по всему залу.
Гас сделал глоток джин-тоника и снова повернулся к Робу.
– Ну и что ты теперь будешь делать?
Роб вдруг понял, что еще даже не думал об этом. Каждый его день был похож на предыдущий: он просыпался, упаковывал сумку, садился в самолет, останавливался в отеле, давал интервью, отправлялся на сцену, репетировал, ужинал, праздновал, выходил на сцену, снова куда-то ехал, потом опять праздновал, пока не падал без сил.
– Они еще месяца два не смогут начать работу над новыми песнями. Вечность.
– А что будешь делать ты? – спросил Роб.
– Я останусь в городе, надо бы встретиться со старыми друзьями. Потом поеду домой в Англию, отдохну. А сейчас мне нужно в туалет.