– Ладно, возвращаемся. Поговорим обо всем в участке.
На обратном пути Джордж пытался увидеть в таком повороте событий что-то хорошее. Он вернется к своей речке, ведь не посадят же его в тюрьму за приземление в неположенном месте. Наказание ограничится штрафом, в худшем случае – конфискуют его мотодельтаплан, и он окончательно приобретет репутацию малость чокнутого парня, способного придумывать самые невероятные истории.
После возвращения в участок он стерпел все крики и угрозы. Как он и предполагал, его отпустили, но, если он захочет продолжать летать, ему придется приобрести новый мотодельтаплан. Едва он шагнул за порог участка, как на него чуть не налетели двое подростков, поглощенных своим разговором. Джордж не обратил на них внимания и остановился на краю тротуара, пропуская поток машин, чтобы затем перейти улицу. Он собирался отправиться к своему деревянному дому. Джордж вспомнил свою прежнюю жизнь, потом события последних дней. Действительно ли он хотел вернуться на то место, собирать улики, проводить расследование? Хотелось ли ему вернуться к прежней жизни, где постоянно что-то происходит? Нет, он хотел возвратиться в свою тишину. И однажды, возможно, он снова найдет самого себя.
Пролет мотодельтаплана над лагерем вызвал беспрецедентное оживление, крики, суету, заметались лучи прожекторов. У Колина, убежденного, что пилот видел его жесты, возродилась надежда на внешнее вторжение, и теперь по доносившимся снаружи звукам он пытался себе представить, что же там происходит. Звуки приблизились, прозвучал металлический щелчок, заставивший его вздрогнуть. Он различил лестницу, выступающую над кромкой стены куба. Сердце у него забилось сильнее, он затаил дыхание.
Появился вооруженный человек, сел верхом на стену и взял Колина на прицел:
– Отойди в дальний угол. Шевелись.
Появились другие солдаты и сразу стали спускать лестницу внутрь. Колин наблюдал за происходящим не шевелясь, спрашивая себя, не настал ли час его казни. Но они только надели на него наручники, заткнули рот кляпом и заставили выйти из куба. Их движения казались менее уверенными. Снаружи царил беспорядок, как при большом переезде. Погрузки ожидала целая колонна покрытых серым брезентом военных грузовиков. Сзади брезент был поднят, открывая вход в кузов. Колина посадили в первый грузовик. Там уже находились двое заключенных, в наручниках и в кляпах, как он, прикованных к металлической балке, привинченной вдоль борта кузова. Когда Колина приковали наручниками напротив них, он прочитал по их взглядам, что они чувствуют то же, что и он сам: страх, непонимание, но при этом и нежелание покориться своему положению, абсурдному для одних, трагичному для других. Колин не забывал, что в этом месте витает запах смерти. Остальные заключенные были одеты так же, как и он; у одного была щетина, отросшая за несколько дней, и он выглядел прибывшим недавно, тогда как второй имел вид человека, долго пробывшего в заточении. Он меньше нервничал и внимательно наблюдал за происходящим во дворе, что сильно контрастировало с его положением.
Когда двигатели грузовиков уже заработали, в кузов посадили и приковали к балке еще двух заключенных, из которых одна была молодая женщина. Несмотря на страдания, выдаваемые взглядом, она сохраняла достоинство. Она не решалась поднять глаза на своих товарищей по несчастью и сидела, уставившись в пол. Глядя по сторонам, Колин понял, до какой степени его армейское прошлое помогло ему в заключении. Не всякое человеческое существо способно вынести лишение свободы, не потеряв при этом свою душу.
Брезент опустили, закрыв вход в кузов, но в остающуюся щель пассажиры все равно могли видеть, что происходит снаружи.
Пятеро узников понимающе переглянулись: в таких тяжелых ситуациях взаимопонимание устанавливается быстро. Один из них с самого начала пытался освободиться. Остальные жестами пытались убедить его не делать этого. Так, Колин топнул ногой, чтобы привлечь его внимание, а потом стал мотать головой в знак неодобрения. Любая попытка бегства была бы самоубийственной, пока они не знали, где находятся.
Неожиданно грузовик вздрогнул. Громыхнул мощный взрыв, за которым последовали еще несколько. Колин стукнул ногой по брезенту, чтобы посмотреть, что происходит снаружи, и с изумлением увидел военный пейзаж. От построек ранчо в небо поднимались столбы дыма. Взрывы продолжались несколько секунд, после чего остались только дым и огонь. Во все стороны летели камни. Скоро этот пейзаж превратился в удаляющуюся точку. Дорога была узкой, безнадежно узкой.
Сначала маршрут был хаотичным, дороги отвратительными, потом шины зашуршали по асфальту. Некоторые смогли задремать, но Колин бодрствовал: ему не позволял уснуть адреналин в крови. Когда рассвело, грузовики остановились в местности с редкой растительностью. До горизонта шла красная земля с несколькими холмами вдали. Пейзаж напоминал некоторые районы на западе США.
Их заставили выйти из машины, чтобы они могли размять ноги. Колин впервые услышал английский выговор, сильно отличавшийся от произношения охранников, обращавшихся к нему ранее. Это собрание людей в черном напоминало какой-то отряд наемников, частную армию, чьи цели были ему неизвестны и непонятны. Всем дали по стакану воды. Один из узников решился задать вопрос, но тут же получил удар прикладом, от которого согнулся пополам и долго не мог восстановить дыхание. Когда время, отведенное на привал, истекло, им снова засунули в рот кляпы и приковали к балке в грузовике. Колин насчитал восемь автомобилей: настоящая колонна, взявшаяся ниоткуда.
Так машины проехали еще несколько километров, после чего слаженно разделились. От тряски у Колина болели бока, в ногах началось покалывание. Он сидел очень неудобно, но попытки сменить позу не давали результата. На лицах его товарищей по несчастью читались нервозность и усталость. Из-под кляпов слышалось глухое бормотание. И вдруг тот, кто пытался бежать, затрясся. Но никто не мог прийти ему на помощь. Его спазмы усилились, как будто его рвало в кляп. Колин принялся колотить ногой в пол и призвал спутников делать то же самое, чтобы привлечь внимание их тюремщиков. Тем временем узник затих, его голова упала на грудь. Удары по полу кузова были такими сильными, что водитель остановил машину, решив посмотреть, что произошло. Один из охранников с недовольным видом приподнял брезент и залез в кузов. Колин взглядом показал на узника, у которого случился приступ.
– Вот дерьмо! – воскликнул охранник.
Он немедленно освободил пленного и попытался его реанимировать. Все было напрасно. Бедняга задохнулся. К огромному удивлению остальных узников, он снова прицепил мертвого к металлической балке, и машина поехала дальше. Следующие несколько часов были ужасными. Все смотрели на умершего и старались дышать ровно. Казалось, особое впечатление эта смерть произвела на молодую женщину, которая сидела рядом с погибшим. Ее руки дрожали. Колину удалось поймать ее взгляд. Он хотел попытаться успокоить ее, помочь восстановить дыхание.
Они все знали, что их ждет смерть, но особенно ужасными ее видами казались удушение и утопление. Это были те кошмары, которые мучают большинство людей.
Грузовик снова остановился. Один из охранников раздвинул брезент, влез в кузов и методично нанес сильный удар дубинкой по голове каждого из узников. Колин успел подумать, что так приканчивают скот на бойне, а потом наступила чернота.
ebooksa