Обратный отсчет,

Марк был подавлен и испытывал отвращение к этому миру без чести и совести, где даже человеческая жизнь ничего не стоила. Он решился поднять завесу тайны:

– Министр внутренних дел – политик, который за время своей карьеры на пути к власти контактировал со многими людьми, общение с которыми может его скомпрометировать. Джулиан Трент был одним из них. Министр консультировался с ним относительно способов ограничения воздействия на массы традиционных СМИ, а также на предмет использования социальных сетей для борьбы с политической оппозицией и для урезания гражданских свобод. Разумеется, публично он в этом признаться не мог по политическим соображениям. Придя к власти, он, как делают в этой ситуации многие политики, велел установить наблюдение за определенным числом людей, носителей потенциально опасной для него информации. В их числе оказался и Джулиан Трент, человек слишком свободомыслящий и неуправляемый, чтобы его можно было приручить. Через несколько месяцев, получив сведения о том, что Джулиан Трент проявляет все большую активность, начал вращаться в экстремистских кругах в Великобритании и за границей, министр забеспокоился. И засомневался: не имел ли Трент доступа к документам с грифом «Совершенно секретно»? Он попросил внедрить в его окружение осведомителя, каковым стал Эразм. Первые донесения от него не вызвали особого беспокойства, потому что в них говорилось о возможности какого-то художественного хеппенинга. Но несколько недель назад связь с Эразмом прервалась. Вплоть до первого видео.

Мы с первого дня поняли, что Альбан М. – это Джулиан Трент, когда увидели, что задействован профиль Эразма. В первый же вечер я был вызван к министру на совещание кризисного штаба с его заместителем. Мы решили ничего не говорить, чтобы не раскрывать причины, по которым внедрили своего осведомителя. Кроме того, раз там оказался наш агент, не могло быть и речи о том, чтобы подвергать его опасности. К тому же Эразм находился в привычной для него обстановке и мог выкрутиться сам. Когда мы увидели первое убийство и получили подтверждение, что это не монтаж, министр стал на нас давить, чтобы история с захватом заложников закончилась как можно скорее и чтобы никто не мог установить связь между ним и Джулианом Трентом. Надо было во что бы то ни стало не допустить нового скандала вроде истории с Эдвардом Сноуденом. Даже ценой жизни заложников.

Джеймс и Клара замерли, ошеломленные как самими откровениями, так и цинизмом, демонстрируемым Марком Чемберсом. Кларе понадобилось два дня, чтобы сорвать маску с Альбана М. и установить его подлинное имя. А министр и начальник полиции знали его с самого начала!

– По вашим глазам вижу, что вы готовы броситься в крестовый поход за правду. Бросьте, – проворчал Чемберс. – Это обернется против вас. Власть вышвырнет вас из системы и будет безжалостно преследовать.

Клара не могла не подумать, что под видом предостережения он высказывает угрозу, которую сам же и приведет в действие, если почувствует опасность для себя.

В этот момент зазвонил его телефон: можно было начинать допрос выжившего заложника.

Эта история до самого финала сохраняла свою необычность. Кларе открылось, что двойная игра оказалась намного сложнее, чем она себе представляла. Фальшивые заложники вместо настоящих, настоящие жертвы вместо других. Но как в этой истории оказался Колин Стирл?

Вроде бы он был жертвой, но допрашивать его следовало осторожно, на случай, если и он, вопреки показаниям Эразма, окажется адептом Альбана М.

Колин ждал их в комнате для допросов. Сначала Клара понаблюдала за ним через одностороннее зеркало из соседней комнаты. Он неудобно сидел на металлическом стуле и дрожал, несмотря на наброшенное ему на плечи одеяло. На запястьях у него были синяки, он с трудом держал чашку кофе, принесенную ему по его просьбе. В шоковом состоянии он смотрел в пол, уставившись в одну точку, словно не понимая, из-за чего вокруг него такая суета. Клара добилась разрешения первой поговорить с ним. Она сделала Уэйну знак идти за ней, потому что хотела, чтобы он находился рядом.

– Здравствуйте. Я Клара Капланд, веду расследование для Центра правительственной связи.

Колин поднял голову, и Клара вздрогнула, увидев его пустой усталый взгляд.

– Я больше не могу.

– Я понимаю, но я должна задать вам несколько вопросов. Вы действительно Колин Стирл?

– Да… – ответил он, отводя взгляд.

– Вы можете мне рассказать, что произошло?

– Нет, все слишком смутно, сумбурно. Я был привязан, потом взрыв. Я закрыл глаза и стал молиться, чтобы все это поскорее закончилось.

– Вы можете опознать человека, удерживавшего вас в заложниках?

– Не знаю. Может быть. Что я здесь делаю?

– Что вы помните о происходившим до того, как вы попали сюда? – продолжала Клара, которая не хотела, чтобы он пришел в себя.