Пропавший без вести

Джейкоб крепко обнял меня.

– Ты просто супер! Спасибо.

Джейкоб перевернул открытку, чтобы еще раз глянуть на снимок.

– Так вот зачем он тебе.

– В смысле?

– Мама сказала, что ты просила у нее нашу фотку.

Вот, значит, как Сара объяснила Джейкобу отсутствие этой фотографии в рамке.

По коже пополз холодок, крадущий тепло приятного вечера. Видимо, Джейкоб спросил, куда делся снимок, и Сара ответила, что я его забрала. Лгунья. Она просто не хотела, чтобы Марли мозолил ей глаза.

Бутылка джина по-прежнему стояла на столе. Я покопалась в шкафчиках, но тоника больше не нашла, так что разбавила джин содовой и капнула немного лимонада из бузины для сладости. Получилось на удивление вкусно. Я выпила и налила себе еще, устроилась на диване с бокалом и закурила. В доме я обычно не курю, да и вообще курю редко, однако выходить не было сил, да и зачем?

Мерцающая свеча стояла на полке рядом с фотографией Марли, на которой он щурится от закатного солнца и протягивает к объективу ракушку. Я столько раз смотрела на этот снимок, что само воспоминание о том дне уже стерлось. Каким бы Марли был сейчас, в возрасте Джейкоба? Я представляла его в темных узких брюках, кроссовках и футболках с какой-нибудь группой. Светлые волосы отросли и падают на глаза. Вот бы увидеть его таким. Пускай Марли был бы даже угрюмым подростком, пускай хлопал бы дверью, разбрасывал вещи и страдал перепадами настроения – я не против. Я согласна и на хорошее, и на плохое, лишь бы еще раз поцеловать его в щеку, вдохнуть запах его волос. Я отдала бы что угодно, лишь бы снова обнять сына.

Докурив, я пошла на кухню, чтобы налить себе еще джина. Сильно же я опьянела – не помню, когда в последний раз нормально ужинала. От выпивки и сигарет во рту появился гадкий привкус. По лицу потекли слезы. Мысль о том, что через три года Марли не будет с нами ровно столько, сколько он успел прожить, привела меня в ужас.

В дверь постучали.

– Ты забыла шарф, – сказал, заходя в дом, Джейкоб.

– И правда. – Я вытерла лицо рукой. – Хотя никуда бы он не делся.

– Эй… ты чего? – с тревогой спросил Джейкоб.

Я знала, что голос меня выдаст, поэтому просто качнула головой. Но слезы все равно брызнули из глаз.

Джейкоб подошел ближе.

– Айла?

Ему явно было неловко в такой ситуации, как было бы любому подростку. Я уже хотела улыбнуться и заверить его, что все в порядке, когда он вдруг меня обнял. От Джейкоба по-мальчишески пахло потом. Я впилась пальцами в крепкие мышцы, закрыла глаза, прижимаясь щекой к теплому плечу, и слезы закапали на его футболку.

– Прости, Айла. Мне очень жаль, – повторял Джейкоб шепотом снова и снова.