Хрустнув костяшками пальцев, Оскар попытался взять себя в руки.
– А что с Джоэлом? Где он сейчас?
– Его больше нет. Он умер жуткой смертью, Оскар, и это было ужасно. Но перед смертью он дал мне то, что я хотел. Тебя.
– У меня нет рукописей.
– Ладно. И что ты с ними сделал?
– Что-что… Продал. Избавился от них как можно быстрее.
– Так где они, Оскар? Я их все равно найду, а путь к ним уже обагрен кровью.
– Я не знаю, где они. Клянусь!
– Тогда у кого они?
– Послушайте, мне надо подумать. Вы сказали, что умеете ждать. Просто дайте мне немного времени.
– Что ж, будь по-твоему, но через сутки я вернусь. И не делай глупостей вроде попытки сбежать. Исчезнуть тебе не удастся, а если попытаешься, то сильно пожалеешь. Мы – профессионалы, Оскар, и не тебе с нами тягаться.
– Я не собираюсь никуда сбегать.
– Через двадцать четыре часа я вернусь за именем. Ты мне его назовешь – и можешь оставить деньги себе и продолжить жить, как прежде. Я никому не скажу. Даю слово.
Дэнни поднялся и вышел из кабинета. Оскар смотрел на дверь, прислушиваясь к удалявшимся по лестнице шагам. Затем послышался звук открывающейся входной двери, звякнул колокольчик, и дверь тихо затворилась.
Закрыв лицо руками, Оскар с трудом удержался от рыданий.
Дэнни ел пиццу в баре отеля в двух кварталах от книжной лавки, когда зазвонил его сотовый. Было почти девять вечера, и звонка он ждал давно.
– Слушаю, – сказал он, оглядываясь по сторонам.
В баре почти никого не было.
– Задание выполнено, – доложил Рукер. – Я поймал Джазика в лифте, и мне пришлось его слегка пристукнуть. Вообще-то даже очень прикольно. Доставил ему сообщение, и все прошло просто замечательно. С Петроселли оказалось посложнее, потому что он задержался на работе. Около часа назад я остановил его на парковке возле офиса. Напугал до смерти. Слюнтяй. Сначала отрицал, что был адвокатом Марка Дрисколла, но быстро признался. Применять силу не пришлось, хотя я едва удержался.
– Свидетели?