Через несколько минут мы уже бежим по парковке. Моя сапфировая «акура» манит, как маяк.
Мы едем по улицам в беззвучной и беззвездной ночи. Весь мир тихо спит, трещит огонь в каминах, ставни закрыты наглухо и люди безопасно укрыты в своих домах. Их согревает мысль о том, что завтра наступит, и их снова закружит водоворот привычных дел.
Неужели где-то в этом мире есть счастье? Если не здесь, то где-нибудь еще?
Она сидит рядом в машине, пропитанной парами хлорки, и держит на коленях свои мокрые туфли. Теребит пальцами кончик их язычка; задумчивый, почти мечтательный взгляд направлен на дорогу.
Даже не представляю, о чем она сейчас думает.
Наконец мы поворачиваем на ее улицу, и она просит остановиться за два дома до своего.
– Подними окна, – велит она. Я поднимаю.
– Эдди, все будет в порядке. Просто забудь обо всем.
Я киваю. Подбородок дрожит от холода, от жуткого одиночества, охватившего меня в те пятнадцать или двадцать минут, что занял путь до ее дома. За все это время она не произнесла ни слова и так и сидела, погрузившись в мрачные раздумья.
– Поезжай домой и сделай вид, что ничего не было, – говорит она. – Ладно?
А потом выходит из машины, запах хлорки ударяет в нос.
Я сижу и сижу, не в силах даже повернуть ключ в замке зажигания.
Если бы я хоть что-нибудь соображала, если бы в тот момент хоть что-то в этом мире имело смысл, я бы поехала в полицейский участок или набрала 911. Если бы я была другим человеком.
Но я лишь смотрю на экран своего сотового. Мне нужно ответить Бет.
«Я спала, между прочим, – пишу я. – Иногда люди спят».
Сижу и жду, что она ответит через минуту. Но телефон молчит.
Бет не отвечает.
И вроде бы мне должно стать лучше – наконец-то она провалилась в тяжелый мучительный сон и перестала меня терроризировать. Но лучше не становится.
Вместо этого меня охватывает тошнотворное чувство, которое, я знаю, останется до утра и сольется с другим, еще более сильным предчувствием надвигающегося кошмара и угрозы, от которых мне, наверное, никогда не суждено избавиться.
Я опускаю все окна и делаю глубокий вдох.