В десяти футах перед ними на земле лежал мужчина. Над ним склонился другой человек.
Полицейские выскочили из машины. Тревис добежал до незнакомцев первым и вздернул наклонившегося мужчину на ноги.
– Какого черта?..
Ким увидела, что руки у этого человека в крови.
– Я прошу вас, помогите ему! – закричал тот, пытаясь вырваться из захвата Тома.
– Сэр, отойдите в сторону, – велел детектив, отталкивая его назад.
– Как его зовут? – крикнула Стоун.
– Билли. Это мой сын. Его зовут Билли. Прошу вас, помогите ему!
Ким наклонилась вперед и увидела на шее жертвы то, что, скорее всего, было следом от руки его отца. Она поняла, что мужчина пытался зажать рану, чтобы остановить кровь, которая вытекала из раны.
Дрожь и случайный стон сказали ей о том, что лежащий на земле человек все еще жив. Его глаза были закрыты, но дышал он глубоко и ровно.
– Всё в порядке, Билли. Помощь уже на подходе, – сказала детектив, выуживая из кармана перчатку из латекса.
Близость сирены говорила о том, что «Скорая» движется по грунтовой одноколейке.
Стоун положила ладонь на то же место, где раньше находилась рука отца, и почувствовала, как ее пальцы погрузились во что-то липкое. Она нажала сильнее, пережимая рану.
Билли застонал.
Краем уха Ким слышала, как Тревис пытается выяснить, есть ли кто-то еще в доме и откуда был произведен выстрел. Но отец раненого ничего ему не отвечал – он рвался к своему сыну.
– Они уже здесь, Билли, – сказала Стоун, глядя на машину «Скорой», которая въезжала на участок. – Держись, сейчас медики тобой займутся.
Мужчина застонал, когда его шеи коснулась еще одна рука в перчатке.
– Всё в порядке, мисс, спасибо.
Ким отошла на шаг и позволила парамедикам заняться своим делом, судорожно пытаясь вспомнить, когда к ней в последний раз обращались «мисс».
Врачи быстро осмотрели его тело. Затем, не теряя времени, положили жертву на носилки, установленные на каталке, и со всеми предосторожностями покатили ее в сторону машины.