– Мы были немного заняты охотой за убийцей, Уодсворт, – резко ответил Томас. – Прошу прощения за то, что не обсуждал то, что считал… щекотливым. Кроме доктора Уодсворта и теперь вас, я не говорил о матери с тех пор, как она умерла. Особенно учитывая то, что отец счел приличным жениться опять еще до того, как ее тело остыло, а мою мачеху нельзя было обременять заботой о детях, которые не были ее собственными.
– Я… мне очень жаль, Томас.
Он снова пожал плечами и отвел глаза. Я села на бархатный диван. Я не могла в это поверить.
Вот почему Томас так искусно изображал эмоциональную отстраненность. Вот в чем корень его высокомерия. Лиза была права – за ним действительно скрывалась боль. Мое сердце стремительно билось. Мне хотелось прижать его к себе и исцелить его раны, и одновременно хотелось выведать все его тайны и немедленно сложить из них полную картину.
Однако прежде всего надо было выяснить, какие отношения связывали дядю с Эммой Элизабет. Сделав над собой большое усилие, я повернулась к дяде.
– Мне нужно знать, что случилось с твоей бывшей невестой. – Я видела, как в его голове вращаются шестеренки, пока он перебирает способы уйти от необходимости рассказать мне эту историю. – Пожалуйста. Расскажи мне, что случилось с Эммой Элизабет Смит.
Дядя высоко вскинул голову.
– По-видимому, я знаю меньше тебя.
– Так выполни мою просьбу.
– О, прекрасно. Она заставляла меня сделать выбор: или она, или наука. Когда я отказался, она разорвала со мной всякие отношения, сказав, что скорее лишится последнего пенни, чем одобрит такую нечестивую работу.
Дядя обхватил голову руками; он явно думал о своей бывшей возлюбленной, и это усугубляло его и без того плохое состояние. Потом стальная решимость, с которой я была хорошо знакома, вернулась к нему и будто омолодила его в одно мгновение.
Это снова был тот самый человек, который учил своих студентов, как отвлекаться от эмоционального аспекта ужасного события, чтобы идти вперед и узнавать факты, не позволяя чувствам ослепить себя.
Он сел прямее и один за другим перечислил факты.
– Эмма могла бы продолжать свою жизнь, но предпочла этого не делать. Сказала, что ей хочется причинить мне как можно больше страданий, думала, что это заставит меня уступить, – он покачал головой. – Последнее, что я о ней слышал, – она сняла комнату в Ист-Энде и отказалась брать деньги у своих родственников. Пошли слухи, как это обычно бывает, что она торгует собой, чтобы платить за жилье, – дядя снял очки и стал стирать со стекол воображаемые пятнышки. Я даже представить себе не могла, что́ он должен был чувствовать. Он уронил руки на колени. – У меня не хватило мужества выяснять, было ли это правдой. Я выбросил ее из головы, погрузился в свою работу и жил счастливо в течение последних нескольких лет.
– Что произошло в ту ночь, когда ты увидел ее тело? – тихо спросила я. – Это напоминает тебе последние убийства?
Дядя откинул назад голову, пораженный, потом стал крутить усы. Несколько секунд он, казалось, листал страницы заметок в уме.
– Полагаю, она могла стать одной из жертв Потрошителя, – дядя так сжал кожаный футляр для очков, что у него побелели костяшки пальцев. Потом он заговорил сквозь сжатые зубы: – Я должен вернуться к работе.
Томас поднял бровь, потом посмотрел на меня. По-видимому, остались еще тайны, которые предстояло раскрыть. Я не могла понять, посвящен он в них или нет, но твердо решила это выяснить.
Глава 23
Магическое искусство
ebooksa