Попрыгунчики на Рублевке

228

Человек тщательно выговаривал каждое слово, не проглатывая окончаний. Ясная, четкая артикуляция придавала его речи надменный характер.

– Вексель придется оплатить пятнадцатого. Но до этого срока он не успеет предотвратить всего, что…

Неизвестные прошли мимо Вадима и постепенно стали удаляться. Слепяна пробрала дрожь: без всякого сомнения, никто из московских актеров не мог говорить так!.. Не слышал такого произношения Вадик и ни от кого из знакомых Махмута. Это был настоящий петербургский выговор. Его в наши дни не встретишь и в городе на Неве. Лишь на старых архивных пленках, запечатлевших голоса послереволюционных эмигрантов.

Значит, он и в самом деле каким-то волшебным образом оказался в Петербурге девятнадцатого века!..

Эта мысль, – прежде он относился к славе Турсунова очень скептически, – оглушила Слепяна. Машинально он сделал несколько шагов, остановился в темноте под аркой. Отвратительный запах прелой рогожи ударил ему в ноздри.

Мимо по улице, не замечая Вадика, прошла Василиса. На ней было длинное темное платье. В нем, наглухо застегнутом у самого горла, она походила на монашенку. Новый образ модели поразил Вадика – прежде он привык видеть ее дерзкой и сексуальной.

Слепян вышел из-под арки и осторожно двинулся следом. Модель свернула в проход между домами. Вадик прибавил шагу – он почти побежал…

В такой темный вечер он легко мог упустить ее.

229

Со стороны внутреннего двора по всему второму этажу шла длинная галерея. Выходившие на нее маленькие оконца были в большинстве своем темными, лишь в некоторых мерцали слабые огоньки.

Сам двор изрядно загроможден поленницами дров, перевернутыми чугунными котлами, каждый объемом в несколько ведер, сваленными штабелями досок. От одного из флигелей, которые окаймляли это пространство, откуда-то сверху раздавался неумолчный гул, происхождения которого Вадик не мог определить.

Вбежав во двор, он остановился – Василисы нигде не было видно. Неожиданно справа от него как из-под земли вырос человек.

– На галдарею она прошла, там ее догоняй! – произнес он.

Слепян поднял глаза вверх. Ровно через две секунды на фоне тускло освещенного оконца второго этажа промелькнула высокая женская фигура. Ветер развевал ее волосы. Василиса стремительно продвигалась по галерее. Вадик рванулся вперед, но человек метнулся наперерез. Преградил ему путь.

– За наводку и проход – с тебя пискалик! – просипел он.

На Слепяна дохнуло запахом перегара, нечистого тела, прелых, гнилых тряпок. Крепкая, тяжелая рука ухватила его за ворот.

Только тут Вадик обратил внимание, что вместо одежды, которая была на нем недавно – джинсов и тонкой хлопковой кофточки на молнии, он одет в длинный сюртук из темно-серого, жесткого сукна, такие же штаны, сапоги из толстой воловьей кожи на массивных каблуках.

Резким приемом – когда-то занимался восточными единоборствами – Слепян сбросил со своей груди мужицкую руку.

– Ай, ирод! – застонал незнакомец.