– Пугает.
– Каково это? Похоже на сон?
Прист подумал. Нет, это не похоже на сон. Во сне, особенно если он реалистичный, возникает новая реальность. Во сне нет чувства, что что-то не так. Декорации расставлены, задник раскрашен. Но главное заключается в том, что, пробудившись, ты возвращаешься в реальность, испытывая облегчение или разочарование от того, что все, что ты только что пережил, было всего лишь сном. В
Чарли осознавал течение времени.
– Нет, – качнул он головой, – это не похоже на сон.
– Ты знаешь, кто я? Знаешь?
Женщина сидела совсем близко.
– Знаю. Ты Сара, моя сестра.
– Слава богу.
Он отключился.
Когда тьма отступила, Прист обнаружил, что лежит полностью одетый на не знакомой ему кровати в окружении малиновых стен, вдоль которых стоят книжные полки.
Он понятия не имел, который сейчас час, но глаза резал свет. В ушах зазвучал голос Уильяма, описывающего выход из состояния диссоциации.
Вспоминать последние несколько часов – все равно что пытаться припомнить место, которое он видел всего один раз и в густом тумане.
Чарли надеялся, что находится сейчас не в доме Сары, но стоящие на полках книги по маркетингу говорили, что он именно у нее. Он сжал руками голову, пытаясь сфокусировать зрение, попробовал сесть, но затылок так болел, что он тут же опять упал на комковатую подушку. Чарли чуял исходящий от него запах пота, ноги словно налились свинцом. И ему снова стало стыдно.
– Привет, дядя Чарли.
Сколько же времени Тилли простояла в дверях? Несмотря на боль, Прист заставил себя поднять голову и улыбнуться, но она не ответила ему тем же. В одной руке девочка держала кружку, а в другой – своего плюшевого зайца.
– Привет, солнышко. Надеюсь, я тебя не напугал.