– Что именно тебе непонятно?
– Ты богат, обаятелен, ты успешный адвокат. И хотя ты не так красив, как я, но и не
– Я не умею вести себя в компании. Так что эпитет «обаятельный» явно не про меня.
Сара какое-то время обдумывала его слова.
– Это верно. К тому же ты страдаешь этим расстройством, из-за которого иногда видишь людей с рыбьими головами и все в таком духе.
– Мм. Что есть, то есть. Тебя послушаешь, так можно подумать, что вопрос, почему я до сих пор не женат, – это самая непостижимая загадка бытия после открытия во вселенной темной материи. И что я со своим неумением общаться, недостаточным пониманием культуры других народов, психическим расстройством и маниакальным пристрастием к старым фильмам про оживших мертвецов – самый что ни на есть завидный жених.
Сара рассмеялась, так же чудесно и заразительно, как когда-то смеялась их мать.
– Ну, хорошо. У всех свои недостатки, но скажи мне честно, в чем именно загвоздка?
– Ты правда хочешь это знать?
Она подалась вперед, опершись локтями о стол и положив на руки подбородок.
– Да. Так что я тебя слушаю.
– Ну, дело просто в том, что… большинство твоих подруг – это полный отстой.
Сара лягнула его под столом, и они оба захихикали. На мгновение Прист почувствовал себя так, словно они снова стали детьми и все проблемы мира каким-то чудесным образом испарились. Это мгновение могло бы продлиться, если бы не гложущие его мысли.
– Ты помнишь Филипа Рена? – вдруг спросил он.
Сестра поморщилась, словно съела лимон.
– Да, помню, та еще свинья. А почему ты сменил тему?
– Он умер.
Сара сделала слишком большой глоток своего зеленого напитка, и ей пришлось сглотнуть дважды, чтобы его проглотить.
– Мне очень жаль. А от чего?
Чарли цокнул языком.