Харизма

– Они не на нашей территории, так что мы мало что можем сделать.

Мама мечется от одного окна к другому, закрывая жалюзи. Мы с Джеком помогаем ей.

Мне отчаянно хочется не попадаться никому на глаза, но я не могу позволить этим уродам запереть меня в доме.

– Мы снова выйдем.

Мама кривится.

– Они будут ходить следом и снимать вас, заглядывая через забор.

Я направляюсь в кухню, чтобы налить нам пару стаканов виноградного сока.

– Надеюсь, что не прямо сейчас.

Мы с Джеком выходим на улицу, наклонив головы так, чтобы ни одна камера не могла увидеть нас за живой изгородью. На горизонте чисто, и мы устраиваемся на качелях.

Он ставит свой стакан на землю.

– Постарайся ничего не пролить на меня, ладно?

Прошло всего лишь три недели с момента, когда мы сидели в другом дворике на той кошмарной вечеринке в честь окончания учебного года.

Я смеюсь.

– Я уже не та Эйслин, которая это сделала.

Мы оба осекаемся. В каком-то смысле это правда. Я не могу быть прежней. Не со всеми этими странными ДНК, внедрившимися в мой организм.

Он берет меня за руку.

– Ты осталась прежней – с той точки зрения, которая действительно важна.

Многое бы отдала, чтобы узнать, что это за точка зрения. Но я просто благодарю его и отталкиваюсь ногами от земли, чтобы раскачаться.

Мы сидим лицом друг к другу. Хотя это кажется мне небольшим жульничеством, я пытаюсь прочитать его выражение лица, используя свои новые способности. Одновременно с этим я оцениваю его выразительные скулы и челюсть, и золотисто-коричневую загорелую кожу. Только потом я замечаю тревогу и беспокойство в этих бесконечно голубых глазах.

Он кладет руку на спинку сиденья. Воспользовавшись этой возможностью, я кладу свою рядом, наши теплые руки соприкасаются. Он вздрагивает – но почти незаметно. Почти. Но он не убирает руку.