Харизма

– Эйслин! Вам разрешают посещать публичные места? Куда вы идете?

Конечно, я не отвечаю ни слова.

Другой репортер подсовывает мне микрофон, когда я торопливо прохожу мимо него:

– Что вы думаете о жертвах «харизмы» в Лос-Анджелесе, которых побили, когда они прошлым вечером пришли в клуб?

Я останавливаюсь как вкопанная.

– Что?

– Говорят, что это преступление на почве ненависти. Вы уверены, что хотите пойти куда-то в одиночку, без защиты?

Отпирая машину, я верчу ключи в руке.

– Здесь не Лос-Анджелес. Но спасибо за предупреждение.

Забравшись в машину, я сижу, прикусив губу. Я была бы не прочь немного поразмыслить, но репортеры крутятся за окном. К счастью, никто не следует за мной, когда я выезжаю со двора.

Шейн живет на западной окраине Такомы, на берегу океана. Светит солнце, так что местные высыпали на улицы, а на дороге пробка. Но сегодня подходящий день, чтобы ехать с открытыми окнами и громкой музыкой, так что я стараюсь наслаждаться всем этим. Я подъезжаю к желтому коттеджу, напоминающему бунгало, вокруг которого слоняется лишь пара репортеров. Я улыбаюсь, не обращая внимания на вопросы о нехватке любви в моей личной жизни.

Шейн открывает дверь и машет рукой репортерам у меня за спиной.

– Устроить тебе экскурсию?

Я точно знаю, где она закончится.

– Нам еще долго ехать, а вечером я договорилась встретиться с Джеком, так что мне нужно быть дома к пяти.

У него дергается глаз.

– Ах, наши голубки решили умереть от несбыточных желаний.

Он показывает на черный «компакт», стоящий на улице.

– Вон моя машина.

Я хочу убедиться, что все идет по плану – по моему плану. Поэтому говорю: