– Сочувствую, Никита Андреевич, у вас было временное отклонение, – улыбнулся Якушин. – Вы устали, это бывает. Психика – сложная и неустойчивая вещь, иногда откалывает такие номера, просто диву даешься. Варвара Ильинична, вы же ничего такого от Кротова не слышали?
– Абсолютно, – пожала плечами Варвара. – Этот человек – потомок в четвертом поколении деревенского старосты Савельева. Да, была Мария Власова, домогательства старосты, убийство женщины, все по списку… Было ли проклятье, никто не знает. Сын Тихона Фомича от первого брака проживал с бабушкой по материнской линии – сама же мать покончила с собой. От него и пошли прямые потомки. Господин Филиппов – а именно такую фамилию носил наш герой – считал, что он проклят… ну это его проблемы. Колдовские манипуляции правоохранительные органы не расследуют.
– Да, они ерундой не занимаются, – подтвердил Якушин. – Полиция задержала трех жителей Новосибирского сельского района, с которыми контактировал Филиппов. Двое из них сидели, третий… сам по себе маргинальный элемент. Возможно, со дня на день вам придется прокатиться в район и поучаствовать в процедуре опознания. Из мира интересного, Никита Андреевич: в личном владении одного из этих достойных господ имеется серая «Хонда» девяносто восьмого года выпуска. Переживать вам нечего, версию подгонят, все сделают логично.
– Значит, и призрака Марии Власовой не было? – сглотнул я.
– Привиделось, – пожал плечами Якушин.
– Однако она спасла наши жизни…
– Так съездите на могилку, положите цветы, поблагодарите, – улыбнулся Якушин. – Скажите пару добрых слов, женщине будет приятно. Мои люди и работники похоронной компании с ваших слов нашли это место, за несколько часов привели могилу в порядок. В качестве подтверждения прислали фото. Все очень мило и в меру. Думаю, вам с Варварой Ильиничной стоит туда съездить.
– Да, мы обязательно съездим…
Сергей Борисович снова разлил. Он тщательно скрывал беспокойство. Видимо, не все еще решилось и обрело окончательные очертания. Возможно, я чего-то не знал. Все эти колдуны, маги и парапсихологи были обычными людьми, испытывающими те же самые чувства. Терялись в сложных ситуациях, совершали ошибки, боялись – если возникала причина. Имелись ли силы, обладавшие большими возможностями и влиянием? Я не знаю.
– Вы не делали никаких глупостей, Никита Андреевич? – спросил Якушин.
– Согрешил, Сергей Борисович, – покаянно признался я. – Люблю просматривать в Интернете старые фото, копаться в архивных документах, выложенных в свободном доступе. Вот интересно, обнаружил снимок семьдесят седьмого года, сделанный корреспондентом «Комсомольской правды» на одной из веток БАМа – ударной комсомольской стройки. Позируют машинисты строительного поезда, и одно лицо – ну такое знакомое… Через десять лет – снимок, на нем корреспондент безвестной районной газеты где-то в глуши Хабаровского края берет интервью у председателя местного исполнительного комитета. Такое знакомое лицо, и, что характерно, совсем не изменившееся… Или вот, тоже любопытно, Санкт-Петербург, девяносто пятый год, офицеры отдела ОБНОН гуляют в ресторане на Фонтанке… Нет, я не настаиваю, это могут быть разные люди. Да о чем я говорю – это и есть разные люди…
– Вам еще повезло, что вы не видели снимок, сделанный немецким фотографом в 43 году, – вкрадчиво сказал Якушин. – Окрестности польского городка Козлинки, позирует группа курсантов диверсионной школы абвера, руководимой неким полковником Вальтером Крабсом… м-да… Ведь просил же вас, Никита Андреевич, прекратить эти изыскания. Они не приведут ни к чему хорошему. Придется поработать по своим каналам – чтобы всякая двусмысленная информация была уничтожена. Незачем, знаете ли, будоражить население… Варвара Ильинична, вы можете сделать так, чтобы этот молодой человек раз и навсегда выбросил дурь из головы?
– Безусловно, Сергей Борисович, я им займусь. – Варвара послушно склонила голову.
О, быстрее бы начинала…