Последние Девушки

– Может, ты и права. Может, утром тебе действительно будет лучше уйти.

Когда мне удается связно высказаться, на меня вновь обрушивается опьянение. Раскачиваясь из стороны в сторону, я выхожу из комнаты. Закрыть за собой дверь удается далеко не с первой попытки. Пройдя по коридору, вновь вступаю в схватку с дверью, но на этот раз в спальню.

Я плюхаюсь на кровать, и Джефф сонным голосом спрашивает:

– Я слышал крики.

– Не бери в голову.

– Точно?

– Угу, – отвечаю я, слишком обессиленная, чтобы добавлять что-то еще.

Не успеваю я провалиться в сон, как в сумбур моего сознания вонзается мысль. Проблеск воспоминания, отнюдь не желанного. Он в момент нашей первой встречи. До того, как начались убийства и он превратился в Него.

Ее тут же сменяет еще одна, еще тревожнее первой. Сэм явно хотела, чтобы я все вспомнила.

Знать бы только зачем.

«Сосновый коттедж» 17:03

Жанель решила, что хочет исследовать окрестности, прекрасно понимая, что никто не откажет в просьбе имениннице. Так что они отправились в путь и углубились в лес, подступавший вплотную к дощатому настилу на задах дома.

Крейг, бывший бойскаут, вел отряд вперед с решимостью, граничившей с глупостью. Он единственный взял с собой подходящую обувь – высокие туристические ботинки с толстыми носками, натянутыми на его жилистые ноги в виде защитной меры против клещей. В руках у него был нелепо длинный посох, ритмично постукивавший о землю.

Куинси и Жанель, куда менее серьезные, шагали сразу за ним. В джинсах, полосатых свитерах и непрактичных кедах, они прокладывали себе путь, ступая по толстому ковру опавшей листвы. Сверху тоже падали листья, вечернее солнце сияло сквозь их хрупкие, тонкие силуэты, пока они кружились, вертелись и вращались в воздухе. Словно падающие звезды всех оттенков красного, оранжевого и желтого.

Жанель схватила на лету листик и заткнула себе за ухо, его яростная рыжина сверкала в ее золотисто-каштановых волосах.

– Я требую, чтобы меня щелкнули, – сказала она.

Куинси подчинилась, дважды нажала на спусковую кнопку затвора, потом повернулась и сфотографировала Бетц, которая устало тащилась с тем же измученным видом, с которым не могла расстаться весь день. Для нее эта поездка была не столько подарком, сколько тяжким бременем. Днями, которые надо было как-то перетерпеть.

– Улыбочку! – приказала Куинси.

– Вот когда этот поход закончится, тогда и буду улыбаться, – хмуро бросила Бетц.

Куинси все равно ее сфотографировала, а потом переключилась на Эйми и Родни, которые шли бок о бок, чуть не соприкасаясь бедрами. Поскольку они никогда не были не вместе, все давно стали называть эту пару Рэймди.