Сэм стоит у входа. Она совсем не заблудилась – просто слилась с тенью, ожидая, когда я ее догоню. На лице ее читается нетерпение. А может, и раздражение, точно сказать не могу.
– Пойдем, – говорит она, хватает меня за руку и тащит за собой.
Эту часть парка я знаю хорошо, я была здесь тысячу раз. Слева от нас детская площадка Дайаны Росс, ворота которой закрыты и заперты на замок, справа выход на Семьдесят Девятую улицу, пересекающую парк. Однако ночь преобразила окрестности, сделав их незнакомыми и запретными. Я едва их узнаю. По земле стелется трепещущий, плотный туман, шелестя по коже, окружая уличные фонари призрачными ореолами и приглушая их сияние. Размытые пятна света ползут по траве, путаются в зарослях, отчего те кажутся гуще и мрачнее.
Я стараюсь гнать от себя мысли о деревьях, окружающих «Сосновый коттедж», хотя ни о чем другом думать не могу. Этот густой лес, полный скрытых опасностей. Я будто вернулась туда опять и вот-вот брошусь в чащу, спасая свою жизнь.
Сэм все больше углубляется в парк. Я следую за ней, хотя тревога настойчиво твердит: «Это опасно. Мы совершаем ошибку».
Сквозь туман смутно виднеются очертания театра «Делакорт». Прямо за ним расположился Бельведерский замок, миниатюрная крепость на торчащей из земли глыбе. Окутанный белой пеленой, его силуэт порождает воспоминания о сказочных лесах.
В таком месте, думаю я, вполне можно заблудиться. Сбиться с пути и исчезнуть навсегда.
Как Жанель. Как все они.
Но пока мы с Сэм направляемся на юг, стараясь держаться ближе к западному краю парка. Несмотря на поздний час, мы не одни. Вдали движущимися тенями мелькают и другие люди. Вот быстро пробегает парочка, будто разрезая туман низко склоненными головами. Сзади слышится частое дыхание полночного бегуна, из его наушников чуть слышно доносится музыка. При их появлении мое сердце каждый раз грохочет, словно оркестровые тарелки.
Еще нам попадаются одинокие мужчины с подернутыми туманной дымкой лицами, бороздящие тропинки парка в поисках сильных эротических ощущений в виде запретного, анонимного секса. Большинство из них одеты совершенно одинаково, будто соблюдают некий дресс-код: спортивные штаны, дорогие кроссовки и толстовки с капюшонами, обязательно расстегнутые так, что видно футболки. Выныривая из тумана, они движутся во всех направлениях, рыская, наворачивая круги, выискивая своих жертв. На нас с Сэм смотрят только раз и тут же оставляют в покое, понимая, что мы совсем не их типаж.
– Пора возвращаться, – говорю я.
– Расслабься, – отвечает Сэм.
Она так же неутомима, как эти самцы, осторожно высматривающие добычу. Ее что-то явно толкает вперед. Голод. Потребность. Она усаживается на скамью и оглядывает окрестности, нервно притопывая правой ногой. Недавний блеск в глазах сменился суровостью, холодный взгляд теперь отливает угольной чернотой.
Я сажусь рядом, сердце бьется так гулко, что вот-вот задрожит скамья. Сэм достает из кармана куртки сигарету и закуривает. Яркая искра зажигалки в тумане тут же привлекает внимание одного из ночных охотников – затянутый в кожу мотылек летит на огонь. Я съеживаюсь, когда он подходит ближе. Рука в кармане стискивает перцовый баллончик.
Он останавливается перед скамейкой, и черты его лица обретают ясность. Гибкий и красивый, с колючей щетиной, очерчивающей линию нижней челюсти. От него исходят флюиды сумрачной сексуальности.
– Привет, – произносит он глухим, извиняющимся голосом, будто здесь нельзя говорить, – закурить не найдется?
В ответ на его просьбу, Сэм лезет в карман, достает сигарету и сует ему в ладонь с ловкостью мелкого наркодилера. Потом щелкает зажигалкой, парень склоняется к ней, сжимая во рту сигарету, кончик которой вспыхивает и полыхает жаром, но уже мгновение спустя лишь тускло тлеет, едва видимый в ночи. Он кивает Сэм и выпускает струю дыма, тут же растворяющегося в тумане.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – отвечает Сэм, – удачной охоты.
Парень улыбается, притягательный и коварный. Он удаляется горделивым шагом и бросает через плечо:
ebooksa