Воссоединение

– Сначала поедим, – ответил Майк. – Поговорим позже.

Они принялись за еду… и ели долго и с удовольствием. «Как в старом анекдоте про приговоренного к смерти», – подумал Билл, и почувствовал, что сам давно уже не ел с таким аппетитом… его так и подмывало подумать: «С самого детства». Готовили в ресторане не на высшем уровне, но и далеко не плохо, и еды было много. Вскоре все шестеро активно передавали друг другу стоящие на столе блюда: свиные ребрышки, курицу с грибами, обжаренные куриные крылышки, блинчики с овощами, водяные орехи, завернутые в бекон, полоски копченой говядины на шпажках.

Прежде всего им на стол поставили подносы с закусками, по центру каждого стояла маленькая керамическая жаровня. И Ричи (он делил поднос с Беверли), как ребенок, держал над жаровней все, что потом клал в свою тарелку, включая половину блинчика с овощами и несколько красных фасолин.

– Жаровня на столе – мне это так нравится, – признался он Бену. – Я бы съел говно на палочке, если на моем столе стоит жаровня.

– И вероятно, уже съел, – хмыкнул Билл, и Беверли так смеялась, что ей пришлось выплюнуть еду на салфетку, чтобы не подавиться.

– Господи, кажется, меня сейчас вырвет. – Ричи так точно сымитировал Дона Пардо 10, что Беверли засмеялась еще сильнее, ее лицо стало пунцовым.

– Прекрати, Ричи, – выдохнула она. – Я тебя предупреждаю.

– Предупреждение услышано, – ответил Ричи. – Кушай, кушай, дорогая.

Роуз сама принесла десерт – большую гору «Запеченной Аляски» 11, и сама зажгла торт во главе стола, там, где сидел Майк.

– Больше жаровен на моем столе, – изрек Ричи голосом человека, который умер и отправился на небеса. – Это лучшая трапеза, какую мне доводилось есть в этой жизни.

– Мы старались, – потупилась Роуз.

– Если я задую огонь, мое желание исполнится? – спросил он ее.

– В «Нефрите Востока» исполняются все желания, сэр.

Улыбка Ричи разом поблекла.

– Мне нравится ваш настрой, но, знаете ли, я сомневаюсь в истинности вашего утверждения.

Они съели почти весь торт. И когда Билл откинулся на спинку стула, с животом, выпирающим над ремнем, он обратил внимание на стоящие на столе стаканы. Казалось, их сотни. Билл чуть улыбнулся, вспомнив, что уговорил два мартини до обеда и еще бог знает сколько бутылок пива «Кирин» за едой. Другие от него не отставали. В их теперешнем состоянии и поджаренные кегли для боулинга, наверное, отличались бы отменным вкусом. И однако, он не чувствовал, что напился.

– Я столько не ел с самого детства, – подал голос Бен. Они все посмотрели на него, и он чуть покраснел. – В прямом смысле слова. Эта самый сытный обед с тех пор, как я учился в десятом классе.

– Ты сел на диету? – спросил Эдди.

– Да, – кивнул Бен. – Сел. На диету свободы Бена Хэнскома.

– И что тебя к этому побудило? – спросил Ричи.