Анника почувствовала, как кухня закружилась у нее перед глазами. Здесь было все: взаимная привязанность, передающаяся из поколения в поколение, любовь, не умирающая сотни лет.
Люди не должны отказываться от своих корней, подумала она. Наше стремление к развитию может уничтожить естественную природную силу, которая сделала нас любящими существами.
— У вас все будет хорошо, — сказала она, удивляясь собственной уверенности.
Гуннель Сандстрем посмотрела на Аннику. Ее глаза были пусты, в них не хватало чего-то очень важного, существенного.
— Мне тоже нужна справедливость, — сказала она.
Гуннель вдруг отвернулась, вышла из зала и поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж.
Анника быстро натянула куртку и нерешительно по — дошла к лестнице.
— Спасибо, — негромко поблагодарила она.
Ответа не последовало.
Берит Хамрин встретилась с Аннике у каптерки охранников на лифтовой площадке.
— Не хочешь пойти поесть? — поинтересовалась она.
Анника положила на стол ключи от машины и взглянула на часы:
— Не сегодня. Мне надо просмотреть массу материала, а потом забрать детей. Ты сейчас упадешь в голодный обморок или до этого успеешь посмотреть одну вещь?
Берит театрально вскинула глаза к небу.
— Упаду в обморок, — сказала она. — А что?
— Пошли, — сказала Анника и бросилась в свою комнату, не обращая внимания на ужимки коллеги.
Она пристроила куртку на привычное место в углу, вывалила содержимое сумки на край стола и выудила из кучи блокнот. Пролистав его с последней страницы, обежала стол, заглянула в ящик и вытащила оттуда другой блокнот.
— Почитай вот это, — сказала она Берит и протянула ей две страницы своих черновиков.
Берит взяла блокнот и вслух прочитала первые строчки.