Хризалида

Как ни всматривался, ни Малкольма, ни Ханны Том не видел. В баре он не появлялся с тех пор, как привел сюда Дженни. Жизнь превратилась в полное безумие. Том соскучился по разговорам с Малкольмом, по человеку, который не осуждает перепады его настроения и эти параноидальные мысли.

Неужели он впрямь выбил бокал у Дженни из рук? Невозможно. Том обхватил голову руками. Черт, как же ему не хватало хризалиды!

– Вот и заказ, – объявил бармен. Том поднял голову и уставился на стакан с янтарной жидкостью. Она оказалась в центре его внимания, а через пару секунд – в его пустом животе. Только вот сознание никак на это не отреагировало.

– Повторим! – потребовал Том у бармена.

– За последствия не отвечаю, – предупредил беспардонный длинноволосый хипстер.

Чувствовалось, как за спиной пульсирует толпа. Это люди – правда? В баре?.. А сам он? Или он у себя в подвале? Том осушил второй, потом третий стакан бурбона и понял, что всхлипывает, что по щекам и подбородку текут сопли и слезы. Как странно, ведь в душе он ничего не чувствовал.

– Эй, ГН, что с тобой, мать твою?

Малкольм стоял за стойкой, прямо перед Томом, руки, как всегда, расставлены, на губах участливая улыбка.

Том вытер лицо рукавом, попробовал улыбнуться в ответ, но не смог.

– Малкольм, может… лучше оставить меня в покое… – Том удивился, как членораздельно он говорит. Никакой невнятицы, словно он пил воду.

– Ни фига себе! Держись, я сейчас.

Через пару секунд Малкольм появился рядом с Томом и повел его к столику на двоих в глубине бара. Незаконно напивающиеся подростки и неженатые яппи расступались перед владельцем заведения и доходягой, плетущимся за ним. Они словно понимали, что «У Ника» разворачивается спасательная операция. Малкольм кивнул двум парням, занимавшим столик. Те поняли молчаливый приказ и освободили место для обожаемого многими хозяина бара.

– Я бурбон на стойке забыл, – буркнул Том, падая на неудобный деревянный стул.

– Не волнуйся, никуда он не денется, – заверил Малкольм, придвигая к Тому тарелку с неаппетитным арахисом. – На, ешь.

– Не хочу.

– А мне насрать. Ешь!

Уставившись на старика, Том схватил горсть орешков и сунул в рот. На вкус они были как опилки, но Том послушно прожевал их, а вот проглотить мерзкую кашицу смог далеко не сразу.

– Доволен? – спросил Том.

– Ага, вне себя от счастья, – мрачно ответил Малкольм, встречая пристальный взгляд Тома.

– Предупредил ведь: меня лучше оставить в покое. Кажется, я… с головой своей не в ладах.