– Алоизий, – сказал Лонгстрит, – что вы, черт вас побери, делаете?
Вместо ответа Пендергаст просто указал пальцем.
Дешевые похороны не предусматривали особого соблюдения приличий, и «костюм» Люциуса Грея не распространялся на все его тело. Скорее, он накрывал только туловище и верхнюю часть ног, словно простыней. Обнаженная спина трупа предстала небесам.
В нижнем окончании позвоночного столба было видно небольшое надсечение.
– Доктор, – сказал Пендергаст, снимая латексные перчатки и кидая их в гроб, – не могли бы вы рассмотреть рассечение?
Кинув короткий недовольный взгляд на агента ФБР, доктор опустился на колени перед гробом и принялся осматривать тело.
Доктор делал свое дело молча, и Пендергаст продолжил:
– Вам не кажется, что конский хвост покойного был удален?
Единственным ответом доктора был короткий кивок.
Пендергаст моментально развернулся, поднырнул под желтую ленту и быстро пошел прочь от могилы. Лонгстрит несколько мгновений смотрел ему вслед, потом повернулся к остальным участникам действа:
– Спасибо. Мы здесь закончили.
В машине, медленно двигаясь к воротам, Лонгстрит откашлялся.
– Значит, доктор Уолтер Лейланд – то есть Диоген Пендергаст – привел в исполнение приговор штата в отношении Люциуса Гэри. В роли действующего судмедэксперта он же подписал свидетельство о смерти. При этом у него была возможность изъять конский хвост казненного, и сделать это втайне от всех. Если рассматривать это в другом контексте, то можно сказать, что все случившееся имеет великолепную симметрию.
– Вполне, – сказал Пендергаст.
У ворот они дождались, когда тюремный сторож им откроет.
– Об одном можно сказать с уверенностью, – продолжил Лонгстрит. – Диоген не хотел, чтобы кто-нибудь знал о том, что он изымает конский хвост. Иначе он не стал бы утруждать себя приведением смертного приговора в исполнение. – Он кинул взгляд на Пендергаста. – Есть хоть какая-то вероятность того, что Диоген знает о вашем спасении?
Пендергаст задумался на мгновение:
– Не думаю. Я полагаю, он был слишком занят… другими делами. В то же время я, в своей спешке найти его, не предпринимал никаких усилий скрыть свое присутствие. С моей стороны это было большой оплошностью. – Он заерзал на пассажирском сиденье. – Но одно предельно ясно.
– Что именно?
– Знает мой брат или нет о том, что я жив, он остается запредельно осторожным человеком. Мне приходит в голову только одна причина, которая могла заставить его предпринять такие усилия, чтобы скрыть изъятие им этих конских хвостов: вероятность того, что я все еще жив. Потому что я – единственный человек, способный понять истинный смысл его действий. И единственная причина, почему это могло его волновать, состоит в том, что он находится и планирует оставаться где-то неподалеку.
ebooksa