– А кто спит сзади? – спросила девушка.
– Потом расскажем, ладно? Отоприте эту проклятую дверь, а я подожду вас здесь, – нервно сказала Коломба.
Бригитта растерянно проводила Данте до лестничной площадки Хайнихена. К ее удивлению, он проделал весь путь с закрытыми глазами и насквозь вспотел. Благодаря коктейлю из успокоительных внутренний термометр Данте не зашкаливал, но и лекарства были не всесильны.
– Тебе плохо? – спросила она.
– Да.
– Ладно, значит, нас таких двое.
– Боюсь, сейчас тебе станет хуже, – сказал он, снимая кожаную перчатку.
– Из-за этого? – Бригитта показала на его больную руку. – Ты когда-нибудь видел обугленное тело близкого человека?
– К счастью, нет.
Пока Бригитта стояла на стреме, Данте, несмотря на свое состояние, при помощи обеих рук и нескольких по-разному изогнутых кусочков проволоки взломал оба замка и открыл дверь меньше чем за минуту.
– Подожди здесь, – сказал он.
– Разве мы не войдем?
– У меня села батарейка. Увидимся на улице.
Данте спустился по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки – спуск всегда давался ему легче подъема, – и сменил охранявшую Андреаса Коломбу. В этот самый момент журналист громко пустил ветры.
«Господи, кажется, я расплатился за все свои грехи», – зажав нос, подумал Данте.
Коломба, которую все эти перемещения слегка выбили из колеи, поднялась к Бригитте, и они вместе вошли в квартиру. От двух прибранных, невзрачных, кое-как обставленных комнаток веяло унынием. Затхлое, покрытое толстым слоем пыли жилище явно принадлежало холостяку. Ни одной фотографии в рамке в квартире не оказалось, но и запущенной, как у алкоголиков, она не выглядела. Нигде не стояло ни пустых, ни даже полных бутылок.
– Что теперь? – спросила Бригитта.
– Надень вот это.
Обе надели латексные перчатки и принялись обыскивать дом. Когда надо, Коломба умела работать не менее быстро и грубо, чем ее подчиненные, и через полчаса квартира была перевернута вверх дном. Ничего заслуживающего внимания там не нашлось, пока она не заметила в кухне неплотно прилегающую кафельную плитку, за которой обнаружился пустой тайник. Изнанка плитки была измазана каким-то темным маслом, и Коломба принесла ее Данте.
– Что он делает? – спросила Бригитта, увидев, что тот поднес плитку к носу.