– Значит, Гильтине и правда облажалась, – сказал Данте.
– Сотри с лица эту разочарованную мину, мы не из ее группы поддержки. Мне уже не терпится добраться до Хайнихена и понять, почему он был для нее так важен.
– Прикиньте, если он ни хрена не знает, – хмыкнул с дивана Андреас.
– Он теперь тоже участвует в наших обсуждениях? – спросил Данте.
Коломба пожала плечами.
– Ну, раз уж он здесь и ведет себя как паинька… Правда, этого недостаточно. – Она достала из кармана наручники и побренчала ими перед журналистом. – Тебя к водопроводной трубе пристегнуть или к батарее? Что предпочитаешь?
– Ты мне все еще не доверяешь?
– Тогда выберу за тебя. Думаю, водопроводная труба прочнее. – Они отодвинули диван к стене, и Коломба пристегнула Андреаса к трубе. – Удобно?
– Нет.
– Хорошо. Дата смерти была зарегистрирована в системе через два дня после пожара. Можно предположить, что примерно тогда Хайнихен и сбежал. В каком состоянии он находился?
– Лучился здоровьем, – сказал Андреас.
– Еще раз так ответишь, и я тебе целый вагон таблеток в горло затолкаю.
Андреас покачал огромной головой:
– Он был весь покрыт ожогами. Если через два дня он сбежал, значит он крепкий сукин сын.
– Он не мог провернуть такое в одиночку, – впервые вступила в разговор Бригитта. – Я прекрасно представляю, каково ему пришлось. Когда брат погиб, я прочитала о пожарах все, что только можно. Хотела понять… – Она запнулась.
– Страдал ли он, – обыденным тоном продолжил за нее Андреас. – Я тебе скажу. Да. Страдал как собака.
Бригитта обругала его по-немецки, но он только рассмеялся.
– Последнее предупреждение, Андреас, – сказала Коломба. – В следующий раз проснешься сильно постаревшим.
Андреас изобразил, что зашивает себе рот.
– И потом, ему нужны были лекарства… – сказал Данте. – Если свидетельство о смерти подписал тот же человек, что увез его из больницы, он наверняка знает, где скрывается Хайнихен, или хотя бы может указать нам нужное направление.