Ярость

Анна Катрина заключила, что находится не в Остфризии. Подобные конструкции из стали там быстро ржавели и ломались из-за соленого воздуха и погоды. Подобную решетку в Остфризии пришлось бы перекрашивать минимум раз в году. Та, что была у нее за окном, давно утратила цвет, но ржавчины на ней практически не было.

По решетке полз дикий виноград. Засохшие побеги обвивали стальные розы.

«Должно быть, я далеко от побережья, – сделала вывод Анна Катрина. – Минимум Южная Саксония, если не Нордрайн-Вестфалия».

У нее сжался желудок. Она осторожно открыла дверь в туалет. Там висела самодельная табличка из глины. Два больших нуля или глаза, которые с любопытством осматривали комнату.

Анна Катрина открыла кран, в раковину потекла вода. Она подставила под струю запястье. Приятное ощущение.

Когда вода стала достаточно прохладной, она наклонилась вперед и принялась жадно пить. Потом осмотрела место, где кончик иглы вошел в ее тело. Пощупала припухлость и уплотнение. Кожа в этом месте была сине-желтого цвета.

Только тогда она заметила, что на ней не ее одежда, а просторная хлопковая футболка и штаны из пеньки или льна, все серое.

Она вылезла из чужих вещей, словно они были ядовитыми. Потом потрогала белые хлопковые трусы, которые тоже ей не принадлежали. Она сорвала и их. Ей была отвратительна даже мысль о том, что кто-то из этих типов раздевал ее и, возможно, даже мыл. Ее трясло от отвращения.

Еще один шок настиг ее, когда она попыталась найти на одежде информацию о производителе. На каждой вещи именная нашивка: Анна Катрина Клаазен.

Она чувствовала себя словно пойманное в сеть животное, которое уже включили в меню. Анна Катрина попыталась подавить паническую атаку. Потом снова надела выданную одежду. Это было лучше, чем ждать следующей встречи голышом.

Она обследовала ванную и спальню в поисках камер и подслушивающих устройств. Хотя и прекрасно знала, что сегодня подобные вещи могут быть размером с крупицу соли и без специальной техники их обнаружить практически невозможно.

Надежда найти в шкафу собственные вещи, возможно даже аккуратно сложенные и поглаженные, не оправдалась. Там было только три вешалки, шерстяное одеяло и рожок для обуви. Своих туфель она тоже не нашла.

Послышались шаги. Анна Катрина заняла выгодную оборонительную позицию в центре комнаты.

Вошла женщина, похожая на нее ростом и комплекцией, и улыбнулась:

– Я смотрю, вы уже проснулись. Уверена, вы хотите пить и есть.

На женщине был типичный наряд медсестры и удобные, хотя и ужасно страшные туфли. Она толкала перед собой тележку с едой. Там стоял термос и корзина с круассанами. Тарелка с сыром и колбасой. И пластиковая кружка.

Анна Катрина резким движением схватила правую руку медсестры и притянула к спине. Зажала ей рот и прошептала:

– Один звук, и я сломаю тебе руку. Дважды! Поняла?

Анна Катрина бросила взгляд на тележку и убедилась, что на тарелке лежали лишь пластиковые приборы. Значит, они ожидали, что она станет обороняться. Тем удивительнее, что они прислали к ней это беспомощное подобие медсестры. Она не могла оказать никакого сопротивления.

– Теперь вы снимите свою одежду и отдадите мне. Понятно? – прошипела Анна Катрина.