Ярость

Он язвительно ухмыльнулся. И с отвращением добавил:

– Но ты должен быть осторожен. Она – возлюбленная Крысы.

Кхалид прекрасно знал – Серкан называет Крысой человека, из-за которого оказался в инвалидной коляске. Опасного человека. Наемного убийцу. Киллера.

Ему очень хотелось выйти с этим человеком на бой и прикончить его. Этот поступок принес бы ему столько чести! Но Серкан потребовал убить какую-то потаскуху, которая крутила шашни с этой скотиной.

Жаль, подумал Кхалид, но не стал спрашивать у Серкана, почему нельзя убить Крысу. Когда-нибудь придет и его черед, в этом Кхалид не сомневался. И надеялся, что Серкан окажет честь и позволит покончить с этим делом ему, а не Владимиру или Борису.

Он старался отбросить мысль, что ему не хочется убивать девушку. Он хотел быть воином для своей семьи. А воин в его представлении выходил на бой с превосходящими по силе противниками. С хорошо тренированными другими бойцами, а не женщинами или детьми.

Серкан хотел протянуть ему фотографию, но Кхалид не смог ее взять. Руки и пальцы вдруг перестали слушаться. Что-то парализовало его, словно воздух вдруг сделался тяжелым, как свинец. Движения стали натужными, медленными, словно воздух обрел вязкость и пленил Кхалида. Даже повернуть голову удавалось с трудом.

Серкан положил фотографию, не взятую Кхалидом, на стол, между стаканами с чаем. Сгустившийся воздух явно его не коснулся. Он высоко поднял брови.

– Какая-то проблема?

Кхалиду было тяжело даже говорить.

– Н… Нет… Все в порядке. Я только…

– Что?

Кхалид не знал, как долго длилось его молчание. Он не мог ни посмотреть на фотографию, ни взять ее в руки. И выглядел последним идиотом. Что теперь о нем подумает Серкан? Он упускает шанс, которого ждал так долго. Он хотел стать первой фигурой в окружении Серкана! Он столько времени стремился к этому мгновению, и смерть Тумма так резко приблизила его к цели.

Владимир и Борис с удовольствием бы поспешили исполнять поручение. Он же, напротив, выглядел абсолютно беспомощным. Но при этом он не мог уступить поручение русским. Ситуация становилась все сложнее.

Он не знал, что и думать, но вдруг почувствовал, что его мысли направляет и оценивает некая божественная сила.

– Я… Я… – залепетал он. – Кажется, я отравился.

Серкан Шмидтли рассмеялся и отклонился далеко назад, словно старался держаться от Кхалида как можно дальше.

– Этот кишечный вирус, который сейчас ходит?

Кхалиду вдруг стало еще хуже. Если бы у него действительно был вирус, он бы никогда не пошел к Серкану без предупреждения. Он не хотел быть виноватым в том, что на следующий день шефу станет плохо.

Из-за резинового воздуха он даже не мог успокоить Серкана жестом. Рука просто не поднималась.