Пророк

— Правда?

— Правда. — Он кивнул, вытирая руки полотенцем. — Однажды я предоставил ему эту возможность.

Кент не знал, что сказать.

— Я собирался смотреть запись, — вернулся он к прерванному разговору. — Ты можешь увидеть то, что я…

— Смотреть запись — это твоя работа. А моя — смотреть на улицу.

Они перешли в гостиную, где к ним присоединилась Бет. Адам еще раз поблагодарил ее за ужин, затем стал вглядываться в темноту за окном.

— Я принесу пистолет, когда дети заснут.

— Спасибо, что помнишь, — сказала Бет.

— Конечно. Я не хочу их пугать. — Адам медленно поворачивал голову, осматривая тихую улицу. — Я хочу, чтобы он пришел.

— В отличие от нас, — сказал Кент.

— Я не имел в виду дом. Но если б он появился, я мог бы проследить за ним и выяснить, где он прячется…

— Ты вызвал бы полицию, — сказала Бет. — Так?

Адам молчал. По лицу жены Кент понял, что она будет настаивать на ответе, но по какой-то причине ему этого не хотелось, не хотелось, чтобы Бет мешала Адаму сосредоточиться, хотя понимал, что эта сосредоточенность опасна. Он попытался сменить тему разговора.

— Забавно, что ты помнишь, что тот пас предназначался Фитцджеральду. Он был не очень-то ловок, но тогда сумел открыться… Интересно, кем он стал. Кажется, пошел в армию, но я могу ошибаться…

— Ты не помнишь, у Родни Бовы тут была семья? — спросил Адам.

Кент растерялся. Адам уже второй раз произносил это имя, хотя было трудно представить более незначительного имени из той поры, когда они играли в футбол.

— Нет, не помню. Почему ты все время спрашиваешь о нем?

— Он здесь, — ответил Адам. — У него неприятности, и мы пересеклись. Понимаешь, я его плохо помню. И жалею об этом. Помню только, что его отправили в колонию для несовершеннолетних, но забыл подробности. Ты говорил, что он поджег машину, но я не смог…

— Он не поджигал машину, — сказала Бет, и Кент с Адамом удивленно повернулись к ней. Она стояла между ними, скрестив руки на груди, и с любопытством смотрела на Адама. — Это был его брат. Родни пытался взять вину на себя.

— Откуда ты знаешь? — спросил Кент.