Пророк

Дэн, это Кент Остин. Вероятно, вы спите, и я прошу прощения, если разбудил, но… Вы нужны мне прямо сейчас. Если у вас есть такая возможность, я хотел бы, чтобы вы перезвонили. Клейтон Сайпс мертв, но ничего не закончилось. Я не знаю, что сказать, что делать. Полиция, похоже, винит меня, но я видел Сайпса и не знаю, как они могут обвинять меня в том, что я им рассказал. Тот, кто это делает, нацелился на мою семью. Я боюсь за них, Дэн. Я правда напуган.

Если у вас есть время встретиться или хотя бы позвонить, я буду очень благодарен, — сказал он убийце и отключил телефон.

— Посмотрим, клюнет ли, — сказал Дин.

Да. Посмотрим.

Дин хотел, чтобы Кент занимался своими делами, чтобы этот день не отличался от любого другого. Тренировал команду, смотрел видеозаписи игр. Полиция будет наблюдать, заверил он.

И Кент последовал его совету. Заехал в гостиницу, устало обнял Бет, поцеловал детей и сказал, что скоро все уладится, что это просто неудачный день и они должны его пережить. Это часть взрослой жизни. Время от времени случаются неприятности, и важно научиться их преодолевать. Нужно склонить голову. Перетерпеть.

Тренировку он проводил как в тумане. Помощники слышали о том, что произошло ночью, — и половина команды тоже. Он был известным человеком в маленьком городе. Какая уж тут частная жизнь, не говоря уже о секретах, но Кент все же старался и надеялся. Сказал тренерам, что полиция запретила ему что-либо обсуждать, и попросил помочь, чтобы игроки сосредоточились на тренировке. Они старались. Все старались.

Казалось, в эти несколько часов на поле должно было царить радостное возбуждение. Они одержали самую важную победу в своей карьере, сокрушили вторую команду штата, и до чемпионского звания им оставалось всего два шага. Но все вели себя тихо, шепотом обсуждали неприятности тренера, выглядели растерянными и неуверенными. Кент почти не вмешивался. Бо́льшую часть тренировки провел Байерс, а Кент стоял на уставших ногах, жевал свисток и смотрел на своих непобежденных парней. Когда тренировка закончилась, он сразу пошел к машине. Его почему-то смущала необходимость собраться в центре поля, хотя это был ежедневный ритуал, и только когда несколько игроков преклонили колено, он понял, что должен прочесть молитву.

Кент с трудом нашел нужные слова. Помолился за их здоровье, поблагодарил Бога за возможность еще неделю провести вместе с командой. Он постарался быть кратким, а потом незаметно уйти, но ничего не вышло. Колин Мирс остановил его и попросился на скамейку запасных.

Когда-то это имело бы значение. Огромное. Лучший игрок говорит, что больше не заслуживает того, чтобы выходить на поле в решающих играх. Утром Кент смотрел на него и не мог понять, почему кто-то может считать важным это футбольное поле и все, что на нем происходит.

Но это важно, напомнил он себе, думая о тех днях после исчезновения Мэри, о долгих прогулках до Уолтера Уорда, чтобы посмотреть с ним запись игры, о том, как он часами бросал мяч в никуда, пока не начинало болеть плечо. Это было важно для него тогда, а теперь это важно для Колина.

— Мы не собираемся отправлять тебя на скамейку запасных, сынок, — сказал Кент.

— Но мне нужно. Пожалуйста. Я теперь бесполезен для команды. Вы это знаете, тренер, и все остальные тоже. Я обещал, что мы выиграем чемпионат в память о ней. Я это обещал. Но от меня никакого толку. Я хотел бы, но у меня не выходит.

Кент не спал тридцать часов, в течение которых самая главная победа в его карьере сменилась ужасом, который невозможно себе представить, и это истощило его эмоции. Он был полностью опустошен — или очень близко подошел к этому состоянию, чего с ним не случалось уже много лет.

— У нас еще есть неделя, Колин. Успеем все обсудить. Ладно?

Он сжал плечо парня, прошел мимо раздевалки, не заглядывая в нее, и направился на парковку, где рядом с его машиной ждала Челси Салинас. Он был в нескольких шагах от нее, еще не готовый начать разговор, когда она сказала:

— Как вы могли назвать ему имя?

— Что?

Глаза у нее были красные, а обычно смуглая кожа цветом напоминала зимнее небо.

— Вы знали, что он собирается делать. Он вам сказал. А вы просто назвали ему имя и отошли в сторону, даже не подумав предупредить меня. Я могла бы помочь. Вы могли бы помочь. А вы позволили ему пойти туда…