Пророк

— Адам Остин. Мы учились…

— А, черт… Да, да. Средняя школа. Вы были футбольной звездой.

— А вы ушли из школы?

Лицо Бовы дрогнуло.

— Точно, ушел. Но послушайте, я должен понять, что делать. Кто-то меня подставил.

— Правда? — Тон Адама был скучающим и пренебрежительным, что было нетрудно имитировать, поскольку половина парней, которых приводили в эту комнату, утверждали, что их подставили. — Зачем?

— Не знаю. Я не знаю. Но это… ведь это не случайность, правда? Кто-то хочет упрятать меня за решетку.

Адам не ответил, и Бова провел ладонью по лицу. Рука стала мокрой.

— Давайте закончим с бумагами. Освободим меня, и я с этим разберусь.

— Справедливо. — Адам сделал над собой усилие, чтобы его голос звучал непринужденно. Ему хотелось вытрясти все секреты из этого человека, бить его головой о стену, пока он все не скажет, как будто правда выйдет из него только с кровью; но он понимал, что не может этого сделать. — Вам назначен залог в пятьдесят тысяч долларов. Я выступаю поручителем и тем самым гарантирую, что вы появитесь в суде — в противном случае долг повиснет на мне. Понятно?

— Да.

— Я беру на себя риск обеспечения вашего залога и на этом зарабатываю. Мне полагается премия. Эта сумма не возвращается. Так я оплачиваю счета за свет. Независимо от того, осудят вас или нет, предъявят обвинение или нет, премия не возвращается.

— Десять процентов? — Голос человека, не раз побывавшего в роли обвиняемого и знакомого с процедурой.

— Да. То есть пять тысяч долларов.

Бова поморщился.

— Ерунда какая-то. Понимаете, меня подставили, и…

— Это не моя забота, мистер Бова. Моя забота — ваше присутствие в суде. Чтобы выйти из тюрьмы, вы должны уплатить премию по залогу, и обычно это десять процентов. Но… я могу существенно снизить ее, если вы согласитесь мне помочь.

— Что вы имеете в виду?

— Я не могу позволить, чтобы вы сбежали из-под залога, понимаете?

— Я никогда…