Пророк

— Мы просто выполняем постановление об обыске, сэр. Лейтенант Солтер может все объяснить. Ничего…

— Положи на место, твою мать, — повторил Адам и вошел в комнату, потащив Солтера за собой, и, хотя его голос был тихим, а шаги — медленными, детектив вскочил.

— Лейтенант? — напряженным голосом произнес он.

В руке он по-прежнему держал «Лихорадку полнолуния». Кассета не должна была быть там. Адам протянул руку, и в этот момент Солтер предпринял первую серьезную попытку остановить его, схватив за бицепс и потянув руку вниз. То есть попытался. Адам высвободился, и это движение испугало копа, державшего кассету.

— Эй, расслабьтесь, — сказал он, поспешно отступил назад и ударился о книжную полку.

На полке стоял Тито, любимая фигурка Мэри, черепаха из цветного стекла, над которой она трудилась несколько недель своего последнего лета, возвращаясь домой с порезанными пальцами, гордая тем, как разноцветные осколки собираются в большой панцирь. Черепаха наклонилась, соскользнула с полки и упала на деревянный пол.

И разбилась.

Звук удара был коротким и резким, но в голове Адама он не прерывался. Накатывал волнами, как лопающиеся в небоскребе окна, которых слишком много, чтобы сосчитать, слишком много, чтобы осознать.

Когда он сломал блондину нос, в его голове продолжал звучать звон бьющегося стекла.

Коп упал, и кровь из его носа брызнула на кровать Мэри. На новый плед, белый, а не розовый, потому что она становилась женщиной и хотела, чтобы комната выглядела элегантной, а не детской. Плед, который Адам вручную стирал каждый месяц, хотя ничто не загрязняло его на протяжении двадцати лет. На пледе расцветало алое пятно. Стэн Солтер позвал на помощь и прыгнул на спину Адаму, пытаясь боевым приемом зафиксировать его руку и шею. Адам стряхнул его с себя, схватил блондина за рубашку, рывком поставил на ноги, затем повернул и швырнул к двери. Он хотел, чтобы полицейский как можно быстрее оказался в коридоре, потому что сюда нельзя входить без разрешения — разве он не умеет читать? Другой коп как раз входил в дверь, и оба они отлетели к стене, а затем блондин уже стоял на коленях, и кровь из его носа капала на пол Мэри.

За мгновение то того, как Адам почувствовал парализующий разряд из «Тейзера», он услышал собственный голос, тихий и ласковый:

— Прости, прости, прости…

Он надеялся, что в этом хаосе она может услышать его. Затем высоковольтный разряд несколько раз ударил в его позвоночник, добрался до мозга, и Адам начал падать, а мир, кружась, падал вместе с ним. Несмотря на неописуемую боль от электрического разряда, он почувствовал, как в ладонь впивается стекло — осколок разноцветной черепахи, — быстро и глубоко проникая в плоть.

Прости.

25

Кент должен был это предвидеть. Должен был предупредить полицию о реакции брата. Или предупредить брата о приходе полиции. Либо, либо. А он просто отдал им ключ и отправил искать карточку. Когда его допрос прервали новости, что Адам арестован за нападение на полицейского, он сразу все понял.

— Они были в ее комнате, да? — спросил Кент.

— Чьей комнате?

— Моей сестры.

БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ НЕ ВХОДИТЬ! СПАСИБО, МАЛЬЧИКИ!