Пророк

— Нет. Но уверен, что такие есть — с учетом его бизнеса.

— Что заставляет вас так думать?

— Он возвращает людей в тюрьму. Думаю, многим это не нравится.

— Верно. Но это ведь не личное, правда?

— Нет. Просто я хочу сказать… послушайте, я не тот человек, который может рассказать вам о жизни брата.

— Как я понимаю, вы с ним не слишком близки.

— Не слишком.

— Почему?

Кент почувствовал, что скрипнул зубами.

— Характерами не сходимся.

— Было что-то конкретное? Что-то связанное с Гидеоном Пирсом?

От звука этого имени Кент вздрогнул. Всегда вздрагивал — и всегда будет.

— Гидеон Пирс мертв.

— Знаю.

— Тогда почему вы спрашиваете?

— Кто-то прислал вам футбольную карточку, идентичную той, что нашли у него после убийства вашей сестры. Вот поэтому.

— Ладно. Хорошо. Да, это имеет отношение к Пирсу. Я поехал к нему в тюрьму, через много лет после того, как его посадили. Мой брат это не одобрял. Пришел ко мне домой, чтобы об этом сказать, и… мы сильно повздорили.

Шрам на губе Кента — тонкая белая линия с левой стороны, хорошо заметная, когда он улыбался — свидетельствовала о том, насколько сильно. Понадобилось девять стежков, чтобы зашить губу. Бет до сих пор со страхом вспоминала тот случай. Он мог тебя убить, Кент. Я думала, он тебя убьет.

— Значит, Сайпс мог знать обо всем — о футбольной карточке, об отношении вашего брата к вашему визиту к Пирсу? Вы говорили об этом, когда приезжали в тюрьму?

— Да. Описывал, как Пирс насмехался надо мной.