Снова и снова они лезли в мою голову. И только музыка в наушниках, помогала заглушить их. Я уже давно заметила, что слушая музыку могу абстрагироваться от видений и не позволять им поглощать себя. Таким образом телефон и закаченные туда песни стали моим единственным спасением. Иногда я даже засыпала в наушниках.
Однако сейчас я сочла за лучшее вынуть наушники и наоборот прислушаться к своим видениям.
Потому что я заметила новую деталь.
Морщась от гадостного кошмара, который обрушился на меня с новой силой, я вновь оказалась во власти воспоминаний тех убийц. Я снова, в который раз, оказалась в кузове их грузовика и увидела, как они мучают Надежду, девушку Влада Неклюдова.
Не давая воспоминаниям полностью поглотить меня, я пыталась сосредоточиться на новом фрагменте кровавого кошмара.
Я снова была там, я снова слышала мольбы и плач терзаемой убийцами девушки и хрипящие крики Влада. Снова ступая по полу, в крови я заметила то, на что не обратила внимание раньше.
Грузовик… стены кузова дрожали и под полом слышался гул, как при… движении.
Грузовик ехал! Но двое убийц были заняты девушкой!.. Но, это значит…
Я быстро выскочила за Дефендера Стаса и бросилась к Корнилову.
Но тут мое внимание привлекла понурая и печальная процессия людей, которые сопровождали рыдающих мужчину и женщину.
Они спустились по ступеням коттеджа Неклюдовых и неторопливо направились к выходу со двора. Темноволосый мужчина, в расстегнутом темном пальто поверх бежевого свитера, обнимал давящуюся рыданиями женщину в короткой дутой куртке.
Я знала, что это были родители Влада Неклюдова. Около сорока с лишним минут назад их счастливая жизнь осыпалась мертвым пеплом, около сорока минут назад эти люди узнали, что у них больше нет сына.
Уничтожающе тоскливое чувство скручивающей душу хищной воронкой поселилось в груди. Я несколько мгновений печально и сочувственно смотрела на них.
Наверное, если бы я сказала им, они бы не поверили, но сейчас, после увиденных в лесу воспоминаний Влада и Надежды, я могла в полную силу разделить и понять их горе.
Но ведь им нужно не сочувствие, больше всего эти люди хотели бы сейчас увидеть своего сына вновь живым.
А я… я не могу этого сделать…
Странное, но приятное и ласковое щекотное чувство коснулось кожи на правом плече. Я медленно повернула голову и застыла на месте, не смея пошевелиться. На моем плече, медленно расправляя и складывая крылья, сидела одна из тех серебристо-белых бабочек. Это было то, что осталось в этом мире от Влада. Все им пережитое и испытанное, все что он успел прочувствовать, понять и увидеть. Часть его сознания, эфемерная, но такая важная часть его души.
Бабочка снова шевельнула крыльями, как будто хотела подтолкнуть меня к чему-то.
Я снова перевела взгляд на Неклюдовых.
— Ты можешь облегчить их боль… но можешь и сделать хуже, — едва слышно прошептала я.
ebooksa