Заложник, а точнее заложница для передачи была выбрана давно. Дочь Самсона Токмакова, старшего брата Вацлава. Прохор выбрал её не случайно, потому что после горничных, Данил злорадно пообещал девчонке, что она следующая.
И Мечников не мог ему этого позволить. Не мог и не хотел.
Имени девушки Прохор не помнил, да и ему было плевать. Заявившись в зал, где у стены, поджав колени сидели обнаженные и порядком подзамерзшие заложники, Мечников подошел к дочери убитого Самсона Токмакова.
Её брат, сидевший рядом, увидел Прохора и тут же напрягся.
— Не дёргайся! — буркнул ему Мечников и кивнул на дочь Самсона Токмакова. — А ты поднимайся…
— Что вам от неё нужно?! — воскликнул юноша.
Его голос порядком охрип — в просторной гостиной и во всем доме было тепло, но не настолько, чтобы в нижнем белье часами сидеть на ковре, под стеной.
— Нужно, чтобы ты заткнулся и сделал вид, что тебя здесь нет! — наорал на парня Прохор.
От звука его голоса дочь Самсона Токмакова вжала голову в плечи и со страхом, обреченно смотрела на Мечникова.
— Вставай! — Прохор схватил девушку за локоть и рывком, грубо поднял.
Она вскрикнула, не тот от страха, не то от боли.
— Не визжи! — без тени сострадания бросил Мечников.
Михаил Ожеровский бросил ему плед, который они нашли в одной из комнат.
— Завернись в это, — сказал Прохор перепуганной девушке.
Дрожащими руками, опасаясь поднять взгляд на Прохора или других бандитов, девушка неловко завернулась в просторный плед.
В зал заглянул Никита и взволнованно бросил:
— Идут!..
Заложники обменялись непонимающими и тревожными взглядами.
— Хорошо, — кивнул Прохор и толкнул дочь Самсона в спину. — Шевелись, тебя там долго ждать не будут!.
— Куда вы её ведёте, ублюдки! — вскричал старший сын Самсона.